— Как вам новая разработка Израиля про железный купол? Ну, действительно, задерживает ракеты, да?
Александр Проханов Фото rollingstone.ru
А.ПРОХАНОВ: А вы считаете, что это новая разработка Израиля? Они там ловят их сачком для ловли бабочек. Это очень старая разработка. Там ракеты типа Patriot старой конструкции. Этот железный купол пропускает ракеты, они падают на улицы Тель-Авива, они пробивают дома. Это абсолютно паллиативная и кустарная система. Причем, может быть, он хороша для того, чтобы ловить Кассамы? А Кассамы – это даже не ракеты, их трудно назвать. Это шутиха, это такая, как бы, петарда стальная. Но новые ракеты, ракеты нового образца, которые изготовили (повторяю, не купили и не протащили по туннелям, а изготовили палестинцы), эти ракеты пробивают всякие эти стальные щиты или стальные шлемы.
— И вас это не может не радовать? Или?..
— Ну, конечно, я очень рад. Я очень рад тому, что на сегодняшний день 2 израильских штурмовика, которые бомбили Газу и убивали детей и женщин, сбиты зенитными ракетами. И я очень рад и рукоплещу, что один вертолет огневой поддержки, который перелетел территорию Газы и стрелял своими ракетами Нурсами по госпиталю и по телецентру в Газе, тоже сбит. И я не могу не радоваться тому, что 4 единицы бронетехники израильской сожжены. Причем, они сожжены не на территории Газы, потому что наземной операции еще не были, они сожжены там, на территории, оккупированной у Палестины, именуемой государством Израиль. Причем, я представляю, как они сожжены. Это значит, бойцы Хамас проникали по этим боевым туннелям, которые они прорыли, на территорию оккупированной Палестины, они выходили в тыл этим постам и сжигали эти бронетранспортеры, эту бронетехнику, а, может быть, танки с помощью ракет. Быть может, это даже Корнеты, которые делаются или делались у нас в Туле, потому что сейчас более мощные ракеты и более совершенные.
И я должен отдать должное Газе и вообще палестинцам. Ведь, были времена, когда палестинцы вообще не имели вооружения. И вот эти танковые армады, которые входили на эти территории, их встречали дети камнями. Они встречали танки камнями, они забрасывали танки камнями. А танки эти давили детей. Потом у палестинцев появились автоматы. А теперь у палестинцев появились ракеты класса земля-земля и уже Израиль боится начать эту наземную операцию. Ведь, это же блеф. Израиль никогда не начнет эту наземную операцию.
— Вы думаете, что Израиль боится?
— Нет. Израиль дает возможность жить…своим резервистам. Потому что если начнется наземная операция, это будет такая кровавая котлета. Поверьте мне, я же был в Газе, я знаю, как устроена оборона в Газе. Там Газа вся прорыта туннелями, подземными ходами. Если спецназ израильский входит на территорию Газы, через несколько минут у него в тылу появляются стрелки и бьют ему в спину. Там все заминировано. Палестинцы из Газы готовы умирать. Израильтяне не готовы умирать. Это не те евреи 1948, 1950 года, которые были готовы сражаться за свой великий проект израильский. Они сейчас не готовы сражаться. Израильское общество – унылое, коррумпированное, усталое.
— Хорошо. Я просто не готова в данном случае оппонировать насчет унылости и усталости израильского общества. Но хочу спросить вас, вы видите какой-то мирный исход в этом конфликте? Вы же не можете радоваться тому, что идет война.
— Нет, я радуюсь, что идет народно-освободительная война. Я радуюсь этому, потому что я бы не радовался, если бы палестинцы сложили давно оружие и легли под оккупационные танки. Я радуюсь, что оказывается сопротивление. Но, конечно, жертвы палестинцев колоссальные. Палестинцы приносят во имя своей свободы огромные жертвы, великие жертвы.
— Среди израильтян тоже есть жертвы. Почему вы все время защищаете только одну сторону?
— Да потому что Израиль – это метеорит, который упал на мирную Палестину, сжег вокруг себя все. И когда в 1948 году стало создаваться государство Израиль, палестинцев убивали, изгоняли… Сотни тысяч палестинцев изгнаны с их территорий. Вот почему мои симпатии на их стороне. Если бы там жили евреи и пришла туда какая-нибудь другая цивилизация и стала изгонять оттуда традиционно живших там евреев, мои симпатии были бы на стороне евреев, потому что справедливость – это категория, которой живет как Новый, так и Ветхий завет.
— Но в том числе ваши симпатии всегда на стороне СССР, а именно СССР тоже был причастен к созданию Израиля.
— Да. И Сталину казалось, что он создает там в этом регионе, где очень сильны были традиционно Англия, потом и Штаты, он создает такой плацдарм, левый коммунистический плацдарм. Это была, по-видимому, ошибка Сталина. Но кое-кто полагает, что это не была ошибка Сталина – он создал там центр притяжения, куда хотел, как бы, отсосать или перекачать вот эту такую пассионарную нарастающую после войны вот эту еврейскую активность внутри Советского Союза. Потому что все здесь говорили, что к концу войны и даже в первые послевоенные годы многие советские евреи – они перестали чувствовать себя советскими, у них возникло ощущение такой вот принадлежности к исторической родине. На этом, кстати, и Голда Меер играла, поэтому и пошла такая большая эмиграция из Советского Союза.
— Потому что победили фашизм, да? Скажите, все-таки, вы не ответили на вопрос, мирный исход конфликта, вот если в нескольких словах буквально?
— Он с трудом мною просматривается. С трудом просматривается. Потому что сейчас происходит очень интересный момент. Сейчас Америка, новый Обама – он начал очень любопытный, пока что еще не многим видимый процесс. Он начал оттеснять Израиль, он начал отодвигать Израиль от решения этой проблемы. И он хочет занять его место, и он хочет подчинить себе Махмуда Аббаса. Он хочет взять под контроль палестинцев, и начинает это с Фатха. Может быть, ему удастся каким-то образом перейти и к интеграции в свой замысел и Хамас. Но для этого придется пойти на большие уступки.
— А почему вы все здесь отдаете на откуп Обаме и Америке? Почему бы России здесь не сыграть свою роль? И в то же время она держит какой-то нейтралитет.
— Ну, потому что Россия по-прежнему не свободна в своих внешнеполитических деяниях. Уже хорошо, что в этом конфликте Россия не поддерживает Израиль. Если бы сейчас был министром иностранных дел Козырев, конечно, я не исключаю, что русский спецназ пошел бы воевать на стороне Израиля и вторгся бы на территорию Газы.
— Или почему бы России не выступить против Хамас, признанного террористической организацией, да?
— Хамас даже в Европе не признан террористической организацией. С какой стати нам терять такого партнера, не союзника, а партнера на Ближнем Востоке? Нас и так выкинули из многих стран.
— То есть нам выгоднее, России выгоднее Хамас, чем государство Израиль?
— Я так не сказал. Умная Россия, умная российская дипломатия работает как с Хамас, так и с Израилем. Что касается меня…
— Я просто смотрю про Владимира Путина, я вижу, как он идет к Стене Плача, я вижу, что это для него важно. И я не видела, чтобы он ходил в Мекку и целовал какие-то камни, важные для палестинцев.
— Моя политика отлична от политики Путина. Когда я был не так давно в Дамаске, я поцеловал флаг Хезболлы. Я не был никогда у Стены Плача. Но, повторяю, российская дипломатия в том виде, в каком она сейчас существует, та степень несвободы, которая существует для российского руководства политического у нас в России, она делает все возможное. Самое главное – это то, что Россия не сдает Асада, что она держится в Сирии.
Вопросы задавала Ксения Басилашвили