Плохие новости для тех, кто в прошлый раз посчитал, что американские заявления в адрес России по поводу тайных ядерных испытаний – это неосторожные предположения.
Накануне Разведуправление Пентагона опубликовало сообщение, из которого следует, что у американской администрации нет никаких сомнений. «Правительство США, в том числе разведывательное сообщество, полагает, что Россия проводила испытания ядерного оружия, создавшие энергетический выход», – говорится в сообщении. По сравнению с тем, что ранее сказал директор ведомства генерал-лейтенанта Роберта Эшли, это звучит как прямое обвинение со стороны американского руководства.
О последствиях я уже говорил: как минимум – отказ США от продления СНВ-III в 2021 году. Недавно Путин заметил, что и сам не прочь отказаться от продления этого соглашения. В Кремле, очевидно, поняли, что американцам действительно известно об их секретных ядерных тестах. Потому в Москве подумали, что для сохранения «лица» будет правильным покинуть СНВ первыми.
Теперь Соединенные Штаты не просто получат неограниченные возможности по развитию собственного ядерного оружия. Дело в том, что в Вашингтоне меняется сам взгляд на стратегическую ситуацию. С некоторых пор там приходят к выводу, что российское руководство, в отличие от советского, не вполне рационально относится к принципу ядерного паритета.
Во-вторых, о готовности применить ядерное оружие в ходе захвата украинских территорий говорил сам Путин, который в ответ на вопрос о том, были ли в ходе аннексии Крыма приведены в боеготовность ядерные силы, сказал: «Мы готовы были это сделать».
В-третьих, проведенные Россией три региональных войны – в Грузии, Украине и Сирии – с захватом территорий и убийством десятков тысяч человек показали Вашингтону, что порог применения Москвой военной силы против иностранных держав в принципе снизился по сравнению с периодом Бориса Ельцина и «раннего» Путина.
В-четвертых, милитаристская пропаганда (ее частью является пропаганда «новейших вооружений») формирует представления о «нормальности» ядерной войны не только у населения, но и – что важнее – у генералитета. Это повысит риск ядерной войны в случае, если однажды – вероятно, уже после Путина – военный блок в российском правительстве займет доминирующее положение.
Теперь к этим факторам добавился еще один – предполагаемое нарушение Россией Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний от 10 сентября 1996 года. Этот пункт является ключевым: запрет на ядерные испытания буквально является краеугольным камнем современного миропорядка. В США это воспринято как пересечение Москвой последней «красной линии»: проведение ядерных испытаний является шагом к его реальному применению в реальной войне. Войне, которая – с учетом всего выше сказанного – может оказаться наступательной.
Более того, гораздо важнее даже не то, проводила ли Россия эти испытания на самом деле (скорее всего, да), а то, что в США решились открыто выдвинуть подобные обвинения против Москвы. Такие заявления со стороны высших органов американской власти – не просто слова. За ними следует концептуальная перестройка всей военной машины, стратегии, ресурсной базы, подходов. В сущности, это означает простую вещь: отныне у США нет иных вариантов, кроме как разработать собственный сценарий, при котором они будут вынуждены нанести ядерный удар по России первыми.
Проблема России заключается в том, что США превосходят ее не только в конвенциональных, но и ядерных вооружениях. Эти две категории оружия на самом деле являются частью общей военно-технической инфраструктуры. Американская опережает российскую на несколько поколений. И, поскольку сценарии первого удара не могут обойтись без ядерных тестов, в среднесрочной перспективе США – уже после выхода из СНВ-III – приступят к собственным ядерным испытаниям. Пока подземным.
P.S.
Юрий Гудименко:
В 1954 году Советский Союз готовился к Третьей мировой войне, которая по нехитрой задумке советского руководства должна была пройти в Западной Европе (что довольно-таки много говорит о советском руководстве). Ядерное оружие только-только появилось и военное дело ещё как следует не подстроилось под его существование. Поэтому советское командование решило провести учения. Глобально, если отбросить словесную шелуху, военное руководство хотело отработать захват западноевропейского города советскими войсками после того, как эти самые советские войска х#йнут на город ядерную бомбу.
Учения состоялись на Тоцком полигоне (недалеко от нынешнего Оренбурга). Выстроили укрепления, разбили лагеря, потренировались, выстроились и солнечным утром, собственно, х#йнули бомбу. Ядерную. Настоящую. С самолёта, как положено. И отправили войска в атаку на условного противника. По остекленевшему песку. За родину, за Жукова.
Жуков, который эти учения, кстати, и проводил, сам в атаку не отправился, конечно, и по зараженной радиацией земле особо не шагал, в отличие от десятков тысяч солдат, часть из которых пешочком прошлась по эпицентру где-то через часок после взрыва. Точные результаты этих учений в смертях, онкологиях и импотенциях оценить практически невозможно, потому что тот же самый Жуков очень тщательно позаботился о том, чтобы данные о Тоцких учениях были засекречены.
Каждый солдат давал подписку о неразглашении на 25 лет, а его документы фальсифицировались: по бумагам каждый, кто присутствовал на полигоне, находился в этот момент не под Оренбургом (тогда он назывался Чкалов), а в совершенно других местах самого большого государства на планете. Несложно догадаться, что до фактического распада Союза получить какую-либо компенсацию им было невозможно: по документам-то вас там не стояло.
Итоги: десятки тысяч облучённых из числа военных и мирного населения в населённых пунктах, окружающих полигон. Точных цифр о смертности нет и, вероятно, уже не будет никогда. Жуков учениями остался доволен.
На фото: взрыв ядерной бомбы на Тоцком полигоне, 14 сентября 1954 года, около половины десятого утра.»