Любого рода информация, имеющая отношение к деятельности «Приватбанка», давно находится в распоряжении НАБУ, проверялась раньше, и проверяется сейчас практически «под микроскопом».
Об этом на своей странице в Facebook написала генпрокурор Ирина Венедиктова.
«Как и многие, завершила просмотр фильма авторства редакции «Слідство. Інфо». Журналисты предполагают, что целый ряд оффшорных владений имеют непосредственное отношение к топ-менеджменту государства.
Как юрист и человек, занимающий должность Генерального прокурора, я не имею права делать какие-либо комментарии по этому поводу и давать оценки предлагаемой зрителю экранизации. Единственное, что могу сказать — лишь то, что любого рода информация, имеющая отношение к деятельности «Приватбанка», давно находится в распоряжении наших коллег из НАБУ, проверялась раньше, и проверяется сейчас практически «под микроскопом». Иными словами, для работников правоохранительной системы весь этот материал не стал и не мог стать сюрпризом. Детективы НАБУ (в рамках своих коментенций и ограничений относительно неразглашения тайны следствия) популярно объяснили свое видение. Достоверность материала — очередной знак вопроса. Юристы, простите, воспринимают материал юридически, а не сценически», — написала она.
Также Венедиктова рассказала, что в фильме ее по настоящему зацепило: и профессионально, и по-человечески: «Автор пытается намекнуть зрителю, что Офис Генпрокурора в определенной степени «притормаживает» расследования дел с орбиты «Приватбанка». Так, прямо об этом в сюжете не сказано, но запах легко улавливается. Решительно заявляю, что манера, в которой преподносится намек на нашу бездеятельность — чистая спекуляция».
Генпрокурор подчеркнула, что лично взяла на себя ответственность сдвинуть с мертвой точки расследование этих уголовных производств.
«Аудитория уже не вспомнит все подробности и сложности, с которыми мы сталкивались: от нежелания или, если хотите, страха правоохранителей принимать процессуальные решения, до сердечных приступов у экспертов. Артем Сергеевич Сытник и Максим Александрович Грищук хорошо понимают всю «подноготную» сказанного.
Уже не первый раз вижу, что кому-то приходит в голову предполагать, что именно из стен Офиса Генпрокурора «протекла» информация о возможном сообщении о подозрении одному из фигурантов дела «Приватбанка», самолет с которым нам удалось посадить в Украине. И Артем Сытник, и я имеем информацию о том, что ни ОГП, ни лично я к утечке не причастны. Уверена, у вас есть все возможности это проверить. У нас есть версии случившегося и на сегодняшний день еще устанавливаем причастных. Прошу прекратить распространять глупости.
Надеюсь, вы понимаете, что в силу обязанностей, возложенных на меня на моей должности, я владею очень важной и чувствительной информации о ходе следственных действий во всех резонансных делах. Как вы успели заметить, расследование этих дел проводится компетентно и в условиях информационного вакуума.
Хочу сказать, что мотивировать сотрудников правоохранительных органов двигать громкие дела, как это — задача не из простых. Олигархи — это не просто беда государства, это еще и власть, сила, незаурядные возможности, денежный ресурс, СМИ и многое другое.
В Украине мало кто верил, что у кого-то хватит мужества поставить свою подпись под подозрением хоть кому-то, у кого в обойме все, о чем я написала выше — мне хватило. И не раз. Я брала ответственность на себя лично и демонстрировала готовность принимать сложные непопулярные решения», — написала генпрокурор.
Также Венедиктов напомнила, что еще 27 апреля 2020 судьи Верховного Суда обратились к ВСП с жалобой на ее действия: «Тогда я считала нужным сделать видеообращение на тему принципиальной позиции Офиса Генпрокурора в вопросе судебного рассмотрения Большой Палатой Верховного Суда дела по иску группы лиц, которые во время национализации «Приватбанка» были квалифицированы Нацбанком и Минфином, как связанные с банком. На кону был 1 млрд гривен (какой бы быстро перерос в 29 млрд) и интерес государства. Я ни в коем случае не планировала осуществлять любого давления на суд, который очень уважаю. Я осознаю каждое сказанное слово и осторожно и внимательно отношусь ко всем решениям всех без исключения судов. Таким образом я обратилась не только в суд, а и к гражданам Украины — позиция Офиса Генпрокурора должна быть для всех понятной и прозрачной, а решение принимает суд, а не прокурор. В тот раз судьи, входящие в состав Большой Палаты Верховного Суда, приняли решение 15 июня 2020, которым отменили все другие решения, поскольку, по их мнению, административная судебная вертикаль не могла слушать такие иски и принимать по ним решения. Офис Генпрокурора был стороной в этом судебном деле»
«И напоследок, хочу обратиться к журналистам «Слідство. Інфо», которым был предоставлен ответ на их запрос. В своем письме сотрудники управления информационной политики ОГП отметили, что запрашиваемая вами информация изучается детективами НАБУ и прокурорами САП в ходе расследования различных уголовных производств. Извините, но Офис Генпрокурора не работает и не может работать на художественный результат и зрительские симпатии от просмотров фильмов вашего авторства. Естественно, что такая информация на этом этапе является закрытой и никто не в праве ее предоставить, не нарушив закон, о чем хорошо знают детективы и прокуроры. Но утверждение, что запрос журналистов был проигнорирован — ошибка, которую я прошу исправить», — резюмировала Венедиктова.
