А я люблю такие разговоры. Хорошо, когда появляется повод поговорить об этом. Практика показывает, что такие вещи нужно проговаривать время от времени. Иначе забываются даже самые базовые понятия. Ок, давайте еще раз. По полочкам, на пальцах.
Виталий Портников сформулировал отличную мысль. Михаил Жванецкий был голосом своей эпохи — эпохи советского союза. И это абсолютная правда. Когда можно было говорить вот только так, полушепотом, иносказательно, про раков по пять, но вчера, он со своим портфелем выходил — и говорил. И говорил то, и так, что другим и не снилось. И воспитал, действительно, поколения антисоветчиков. Его вклад в разрушение Совка действительно неоценим.
Но потом Совок рухнул.
И произошло то, что происходило много-много раз.
Речевой аппарат перестроился настолько, что говорить он уже не мог. А мог только все так же — полушепотом. Иносказательно.
И когда пришло время орать в голос, кричать криком, на весь мир вопить — он продолжил иносказательно шептать.
И начал переползать туда, где только его шепоту и оставалось место — в новый Совок-2.0.
Потому что в свободной стране, в которой криком орут, кишками исходя на разрыв в войне с агрессором, твой шепот сейчас не нужен. Нужно нечто другое.
А ничего другого он предложить не мог.
И пополз туда, где только и умел чувствовать себя комфортно — в сытую диктатуру. И о пять продолжил делать то, что и умел только — шептать, из-под полы высмеивая её.
Но только в этот раз еще и сотрудничая с ней. Получая от неё награды. Медали, звания, побрякушки. Получая от неё площадки, концерты и выступления на Геббельс-ТВ. Получая фантастические гонорары на её газпромовских корпоративах.
Посмотрите на эти две фотографии. В Мордоре сняли фильм по произведениям Жванецкого. Про так дорогую каждому русскому сердцу нашу любимую Одессу. Телеканал «Россия», конечно. И вот на финальных кадрах Михал Михалыч стоит в виде памятника самому себе в одесском дворике, а внизу ему по монтажу поют оду толпа путинских прихлебателей. Пореченков, Хаматова, Гармаш — там полный набор, вся херня.
Один народный артист России, кавалер ордена, лауреат премии ФСБ, московский миллионер с Арбата, стрелявший в украинских солдат в ДАПе, поет оду другому народному артисту России, кавалеру ордена за заслуги, московскому миллионеру с Арбата — а теперь еще и с Новодевечьего — но вроде как борцу с диктатурой.
Много вы знаете борцов с российской диктатурой, захороненных на Новодевичьем с воинскими (!) почестями?
И все это на Геббельс-ТВ.
Ах ты речка, реченька…
Общество признает более высокое положение гениальных людей. Их ведущую роль. Их право учить, определять смысл, быть во главе мнения.
Но между гением и обществом всегда существует общественный договор. Который заключается в том, что, когда все хорошо — общество платит гению почетом, славой, деньгами. Наградами.
Но, если не повезет, а не везет всегда, и наступает момент, когда все становится плохо, тогда ты — писатель, деятель слова, инженер душ, лидер мнений, лауреат премий — обязан встать и пойти на костер.
Обязан!!
Это твой пункт «обязанности» в соответсвии с твоим договором с контрагентом «общество».
Ну или хотя бы начать говорить вслух.
Ну или как минимум отказаться от своих медалек.
Не умереть. Не подписать себе смертный приговор. Не потащить за собой всех своих детей в лагеря. Не войти в газовую камеру вслед за чужими.
Просто не брать, блядь, блестящих жестянок из рук убийцы.
Это — твоя обязанность. Твой общественный договор.
И чем выше твоя гениальность, тем жестче эта твоя обязанность.
Я еще помню, как он высказывался против войны в Чечне. Не кричал — но хотя бы говорил.
Но по шажочку, по шажочку, там орденок, тут медалька…
И начинаются оправдания. У меня здесь свой театр. У меня здесь мои зрители. Я не могу бросить свою публику.
А, ну да. Что это я. Где ТЕАТР и где сраные тринадцать тысяч жизней каких-то там украинцев. Как можно сравнивать ВЕЛИКИЙ ТЕАТР Джигарханяна, или Табакова, или Райкина, и жизни каких-то там смешных селюков-малоросов. Что за кощунство.
Когда начинаются разговоры о народе зачеркнуто о зрителях, поверьте мне — это разговоры не о зрителях. Это разговоры только и исключительно о гонорарах. Всегда.
А то, что он одну за одной берет и берет медальки из рук человека, который начал уже пятую войну, у которого счет убитых пошел уже точно на сотни тысяч, который сломал, перемолотил, как в мясорубке, миллионы жизней, который пытает, убивает, сажает, который бомбит детей, применяет химическое оружие, который оккупирует и репрессирует — в день освобождения Маркова посадили на 12-17 лет еще троих человек, еще троих крымских татар — обыски, избиения, пытки, Гулаг и смерти, смерти, смерти — да подумаешь, херня-то какая.
Главное же какие рассказы он пишет!
Как мудро, как грустно он заставлял нас смеяться (с)
Угадайте автора цитаты.
Миллионы переломанных жизней, тысячи смертей, вот лично у меня, например, отобрали все, выгнали из страны, занесли в списки террористов, моя дочь живет по съемным квартирам, меня пытались убить, я скрываюсь по миру — я очень рад, что житель Арбата чувства добрые в ваших душах лирой пробуждает. И вы имеете возможность пойти послушать его мудрые речи в дорогушей кафешке на крыше небоскреба в центре столицы Рейха с трансляцией по геббелсь-тв. И груcтно мудро поулыбаться.
Вот прям счастлив за вас.
Два мира, два Шапиро.
Двести лет. Двести лет ваши гении все пробуждают и пробуждают в ваших душах чувства добрые — а вы, блядь, все лезете, и лезете, все убиваете, и убиваете, все сажаете, все расстреливаете, все уничтожаете всех вокруг, каждых, до кого только можете дотянуться.
Скажите. Это гении у вас такие херовые или вы такие необучаемые?
Нам-то что от ваших лир?
Искусство не делает вас лучше. Вас лучше делаете только вы сами.
Великим тебя делает не то, что ты пишешь. Великим тебя делает то, что ты пишешь — и как ты при этом живешь.
Что будут стоить тысячи слов, когда важна будет крепость руки.
Тоже один ваш гений сказал.
Великим становится лишь тот, кто жертвует.
Во время Афгана — член Союза писателей.
Во время Чечни — заслуженный артист.
Во время Грузии — первый орден.
Во время Украины — второй.
Твои слова чего-то стоят только тогда, когда ты сам живешь в соответствии с ними.
А когда ты пишешь одно, а живешь по другому… Твои слова мусор.
Великим был Януш Корчак. Великим был Василь Стус. Великим был Анатолий Марченко. Великим был Игорь Брановицкий. Великим был Сергей Табала, позывной «Север», восемнадцатилетний пацан-киборг, погибший в ДАП в тот же день, когда умер и заслуженный орденоносец. Кто-нибудь помнит еще про него хоть?
А всего-то надо было — не улыбаться, не пожимать ручки и не согнуться.
Не погибнуть в ДАПе. Нет.
Просто не жать ручку убийце этого пацана.
По-моему, по фотографиям тут все понятно.
С кем ты, мастер культуры.
Можете, конечно, скорбеть о двух миллиардерах Рейха, жителях Арбата, делающих совместный бизнес на Геббельс-ТВ с баснословными гонорарами, один из которых стрелял в украинцев из тяжелого крупнокалиберного пулемета, второй получал медальки от его царя, а теперь они вместе целуют друг друга в жопки, и объявлять по нему в украинском городе траур, назначать его национальным достоянием украинского города и переименовывать в его честь улицы — дело ваше, конечно.
Но, бога ради, только не надо называть его украинцем. Украинцем был и есть Маркив. Украинцем был беларус Жизневский. Украинцем был армянин Нигоян. Украинцем был рожденный в Беларуси и живший в Эстонии русский Николай Ильин.
А человек, который во время войны получает медали из рук оккупанта, называется коллаборантом.
Ничего личного, просто констатация факта.
И не надо говорить про «его» Одессу. Я думаю, что если бы он имел возможность выбирать, где родиться — он бы точно не выбрал провинцию у моря. Выбрал бы великороссию, метрополию, самый центр, вот прям в середине Кремля. Новодевичье.
Собственно, он и выбрал.
А шутил-то хорошо, что там говорить.