Стоя на Красной площади рядом с Владимиром Путиным во время торжественной церемонии, посвященной Дню Победы, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху с трудом скрывал довольную улыбку на лице.
Война улыбок
Появление в Москве главы правительства Израиля серьезно подняло символическое международное значение церемонии. Ведь видные западные политики с 2014 года в Москву наведываются нечасто, а уж на праздники и вовсе почти не приезжают. Однако приезд Нетаньяху, в сущности, оказался своего рода «утешительным призом» Кремлю. Ведь накануне президент Дональд Трамп объявил о выходе Соединенных Штатов из Совместного всеобъемлющего плана действий – соглашения 2015 года между иранским режимом, пятью постоянными членами Совета Безопасности ООН и Германией.
О, дивные времена!
Казалось бы, на первый взгляд, выход Америки из Совместного плана должен был удовлетворить и Москву. Начиная с советских времен в Кремле всегда радуются, когда между США и их европейскими союзниками возникает раскол. А тут он явно налицо. Макрон, Меркель и Борис Джонсон все последние недели только тем и занимались, что уговаривали Трампа не рвать соглашение, подписанное Обамой. Нечто похожее было в 2003 году, когда Герхард Шрёдер и Жак Ширак категорически воспротивились планам Вашингтона вторгнуться в Ирак. Путин тогда присоединился к федеральному канцлеру и французскому президенту, удачно создав себе имидж «разумного и миролюбивого европейца» на Западе и принципиального борца с США дома, в России.
О, какие дивные это были времена! Международный бомонд чествовал Владимира Владимировича на трехсотлетии основания Санкт-Петербурга. Тем временем цена нефти росла. В Белом доме на Краснопресненской набережной Москвы премьер-министр Касьянов и его кабинет экономических либералов каждый месяц выдвигали новые идеи либерализации экономки. Михаил Ходорковский был еще на воле, а Билл Браудер ворочал миллиардами портфельных инвестиций. Завершавшаяся война в Чечне, теракт в театре на Дубровке и расправа над НТВ казались неприятными, но все же мелкими издержками «авторитарной модернизации» и «управляемой демократии». Москве тогда не нужно было очаровывать европейцев – они сами бросались в объятия Путина. Да и администрация Джорджа Буша-младшего, несмотря на влияние «неоконсерваторов», все же поддерживала постоянный диалог с Кремлем. Казалось, еще чуть-чуть – и Москва начнет серьезно влиять на трансатлантические отношения. Не сложилось.
Путин в изоляции
Сегодня Кремль находится в плотной международной изоляции и вынужден радоваться приезду Нетаньяху (который не приехал бы, если бы не преследовал вполне конкретные интересы своей страны). Война с Украиной, затянувшаяся война в Сирии, «дело Скрипаля», обвинения во вмешательстве в американские, а теперь и британские выборы. И санкции, санкции, санкции – чуть ли не каждую неделю новые. В Париже – не скрывающий своей снисходительности и недоверия Эмманюэль Макрон. В Берлине – уставшая Меркель и новый глава МИД Хайко Мас, настроенный значительно более скептически по отношению к Москве, чем его социал-демократические предшественники.
И над всем этим парит Дональд Трамп, легко отобравший у Владимира Путина титул чемпиона мира по непредсказуемости. А с Трампом вместе – знатные «кремлефилы» Пенс, Болтон, Помпео и Маттис. В полном соответствии с трамповским лозунгом «Сделаем Америку вновь великой» они просто плюют на интересы Москвы и делают то, что считают нужным. Через сутки после объявления о выходе из иранской сделки, Вашингтон ввел новые санкции против российских предприятий и военной разведки. Этим самым американцы показали, что союзников тегеранских мулл они тоже не оставят без внимания.
Кремль нервно «курит» в сторонке
Также станет вести себя и Кремль. Россия ничего не может сделать для своего главного союзника на Ближнем Востоке. Путин будет вынужден держаться в стороне от нарастающего противостояния Ирана с Израилем и США. У него нет ни сил, ни средств, ни желания «попадать под раздачу» в конфликте, где у России нет ни одного козыря, зато есть масса уязвимых мест. И это неизбежно обнажит главную слабость ближневосточной политики Москвы – отсутствие в регионе сколь-либо значимых реальных стратегических интересов. Вся ближневосточная политика Кремля вертится вокруг идеи противостояния Соединенным Штатам. И если бы завтра Трамп предложил Путину: «Забирай, Владимир, Украину с Молдовой и Грузией, а мне оставь на закуску своих иранских друзей!», то российский президент, несомненно, с радостью пошел бы на размен.
Но такого предложения не последует. Поэтому придется уворачиваться от израильских ракет и камер американских беспилотников, на публике угрожать сбивать самолеты Шестого флота США, а за кулисами обсуждать пролетные коридоры, общаться с лидерами «Хизболлы», но молчать, когда их взрывает «Моссад», и надеяться, что американцы и израильтяне не решат окончательно насолить Ирану и подобрать Башару Асаду замену — на свой, американо-израильский вкус.