Я с ужасом смотрю реакцию российской публики, среднестатистической публики, на войну в секторе Газа. Потому что я понимаю, что среднестатистическая российская публика, она на стороне «Хамас».
И я, что называется, понимаю вдруг две вещи. С одной стороны, я вижу войну в Газе, я вижу, что это чистый Оруэлл. Что такое роман «1984»? Это прежде всего роман об идеологии, которая является враньем. СССР боролся в свое время за мир во всем мире, а «Хамас» борется, как известно, против израильской оккупации. На всякий случай «Хамас» не уточняет для посторонних, что оккупация – это сам факт существования государства Израиль. Это очень важно. Потому что представьте себе – по аналогии, – что вдруг Татарстан объявил себя независимым от России. Начинается война с обеих сторон, жертвы с обеих сторон, резня, в конце концов Татарстану говорят: «Ну хорошо, мы признаем твою независимость». И Татарстан говорит: «Ну причем тут независимость? Ведь нет государства Россия. Я не хочу независимость. Есть государство Золотая орда. Россия принадлежит Золотой орде. Основатель российской государственности – хан Батый, ваш Александр Невский вытирал ему ноги, все ваши русские платили ему дань, и вы все – взбунтовавшиеся холопы, наличие государственности у которых мы отрицаем и которые подлежат уничтожению и как государство и как нация».
Очевидно, что на этих условиях помириться нельзя. Очевидно, что на условиях, когда борьба против оккупации означает уничтожение государства Израиль, вкупе с евреями, там проживающими, мириться бесполезно. Такая идеология, поскольку она ложь, поскольку в соответствии с оруэлловским рецептом ложь – это правда, а мир – это война. В данном случае оккупация – это борьба за уничтожение евреев. Такая идеология, поскольку она ложь, подразумевает всегда некоторое количество двоемыслия. Т.е. своим основатель «Хамаса» Шейх Ясин говорит – «Убивай евреев», а для публики эти люди, которые представляют «Хамас» в Европе, говорят: «Мы боремся против оккупации». Задайте исламо-фашисту любому два простых вопроса: «Должны ли быть истреблены евреи?» и «Признаете ли вы государство Израиль?» Он никогда не ответит прямо ни на один из этих вопросов. Мы с Носиком во время дискуссии на третьем канале Султанову и Джемалю постоянно задавали эти два вопроса. Мы услышали в ответ, что израильское государство является фашистским, что люди должны жить в мире, что на территории Палестины должно быть создано мирное государство. Т.е. как от Молотова мы услышали, что СССР борется за мир во всем мире. Это диагноз исламо-фашизма – двоемыслие. Спросите человека – надо ли убивать евреев и можно ли признать Израиль. И если он исламо-фашист, он никогда не ответит «нет» на первый вопрос и никогда не ответит «да» – на второй. Зачем такая идеология, которая заведомо неосуществима. Ответ существует тоже по Оруэллу. Она требуется для создания нищеты, которая держит народ в рабстве.
В случае с «Хамасом» один из поразительных примеров – это тот, что когда Израиль уходил из Газа, а там было довольно развитое сельское хозяйство и израильские фермы, на которых, кстати, работали арабские рабочие, они являлись нетто-экспортерами различной хорошей экзотической продукции – клубники, фруктов, овощей, все они были оставлены в сравнительном порядке. И те же самые палестинские рабочие могли бы их возделывать. Все были они намеренно уничтожены боевиками «Хамаса», потому что народ должен жить в нищете. Единственным источником должны быть те деньги, которые распределяет «Хамас». Это деньги от Ирана, это международная помощь. Четвертый признак режима, описанного Оруэллом. В «1984», в великой книге сказано: «Война – это мошенничество». У Оруэлла в «1984» рассказывается, как государство само сбрасывает ракеты на Лондон, но говорит, что это напала другая держава – Океания. Вот доселе таких размеров мошенничества на Ближнем Востоке не было. Все-таки, например, «Хезболла», когда на нее напал, когда ее атаковал Израиль, уничтожило достаточно большое количество израильских танков, израильской техники. В данном случае мы видим фантастический результат этой войны, когда убито 10 израильских солдат, из них половина погибла от дружественного огня, и убито 16 ФАТХовских боевиков. Т.е. боевики хамасовские практически, мы видим, не сопротивлялись израильским войскам, т.е. врагу, который стоял рядом, но они находили время убивать и даже пытать своих политических противников, потому что, например, в госпитале в Шифе были организованы большие пыточные камеры, там наверху сидели боевики «Хамас», там внизу сидели пленники из ФАТХ, и одновременно боевики из «Хамаса» нашли время… Они не очень много времени нашли на борьбу против израильских танков, но они находили время на то, чтобы на вершинах многоквартирных домов, в больницах, в школах устанавливать ракеты, из которых стреляли по Израилю, т.е. по мирным городам, когда израильский танк был рядом. Это стратегия объяснима, только если у вас существует стратегия максимизации жертв среди собственного населения, чтобы во всем потом обвинить Израиль.
Т.е. в этом смысле смотришь на всё это и думаешь – боже мой, это же воплощенный Оруэлл. Причем некоторые вещи – как, например, я уже сказала, стрельба ракетами по мирному Израилю, когда рядом стоят израильские танки – просто не имеют аналогов даже в мировой истории. А с другой стороны, ты смотришь на это, немножко отойдя в сторону, и видишь, что да, это Оруэлл, но этот Оруэлл скукожился, и вместо глобальной угрозы стал очень маленький. Чудовище, которое угрожало всему миру, превратилось в паука. Вот как в сказке: чудовище, какую-то Ехидну превратили в паука. Потому что весь 20 век чудовища были огромные. Вспомним Советский Союз, который в 41 году имел больше танков и самолетов, причем сконфигурированных для нападения, чем все остальные армии мира, включая фашистскую Германию. Т.е. все было готово для завоевания мира или, по крайней мере, Европы, но Гитлер нанес удар первым, и Сталин получил только половину Европы.
Дальше был 45-й год, когда Сталин был, видимо, готов ударить снова. Но тут у американцев появилась ядерная бомба, и нельзя было начать войну глобальную, пока мы не сделаем свою, пока мы на Тоцком полигоне не проверим, каково это – взламывать ядерной бомбой неприступные укрепрайоны противника. Именно таков был смысл содержания учений на Тоцком полигоне, в которых было задействовано то ли 45 тысяч, то ли 60 тысяч человек российской армии. Т.е. российская армия была единственной армией в мире, которая испытала ядерную бомбу на своих собственных солдатах. И содержание учений было именно такое – взлом обороны противника с помощью ядерного удара, а потом через него идут танки и пехота. Но тут Сталин умер, вскоре после тоцких испытаний. И только тогда Советский Союз отказался от идеи ядерной бомбы.
У Хрущева есть фантастическое место в его собственных мемуарах, когда он пишет, что был момент, когда генералы впервые ему доложили о разрушительной силе ядерного оружия, и он полностью понял, что это такое. И Хрущев пишет, что он проворочался всю ночь, он не спал и представлял себе, каково будет применить это оружие. И к утру он принял решение о том, что это оружие никогда не будет применено, и тут же заснул спокойно. Это очень страшное место. Потому что очевидно, что, если глава страны принял решение, что оружие никогда не будет применено, значит, он принял решение не об ответном ударе, он принял решение наложить «вето» на тот план, который существовал. План всемирной войны, в ходе которой, как говорили российско-советские вожди, например Микоян, напрасно думать, что во время ядерной войны погибнет весь мир, ядерная война будет последней империалистической войной, в ходе которой погибнет империализм. Но даже после этого хрущевского решения мир не раз и не два стоял на грани взаимного гарантированного уничтожения. И вот вместо Тоцкого полигона, вместо 41 года что мы имеем? Вот эти клоуны… Вот это чудовище сократилось до размеров «Хамас», до размеров Северной Кореи, до размеров какой-нибудь Кубы, сравнительно безобидной, и не такого уж безобидного Ирана. Чудовище превратилось в муху. Да, грязную, липкую, мерзкую, это муха цеце, она может укусить, и даже смертельно, но это не Медуза Горгона.
Взглянем на Южную Америку. Что там осталось? Товарищ Чавес? Но весь 20 век мы видели погрязший в переворотах, и в нищете, и в генералах (генералах с иконостасом орденов на груди) континент, и слышали, что во всем виноваты гринго. От всяких замечательных художников, замечательных архитекторов, замечательных латиноамериканских писателей мы слышали, что во всем виноваты проклятые гринго. И вот теперь мы видим Аргентину, Бразилию, Чили, нормально развивающиеся страны. Остался один шут Чавес, от всего иконостаса остался орден «Золотого орла», золотой куропатки, который Чавес вручает своим братьям по разуму.
Посмотрите на Азию. Там был Китай, где только в середине 60-х погибло в один год 20 млн. человек, где людей тысячами забивали палками, где во время культурной революции уничтожилась вся великая китайская культура, жгли книги. При этом Мао продолжал сам при себе произведения этой культуры иметь и в каждом районе Китая строил себе личный укрепрайон с личными бассейнами. Кстати, Мао был первый человек – возможно, один из немногих лидеров мировой истории, – который понимал, что война – это мошенничество, и война, выигранная Мао, была выиграна именно им прежде всего у собственных союзников и даже у собственных соратников. Мао – это был тот уникальный человек, который во время войны понимал, что гораздо важнее не разбить врага, а послать против врага потенциального своего конкурента, такого же коммуниста, но на всякий случай лишить его обмундирования и оружия, чтобы тот проиграл войну и чтобы того можно было снести под корень. Победа потом будет с помощью пиара. И тот мост, который войска перейдут без боя… можно будет написать, как этот мост штурмовал лично товарищ Мао под шквальным огнем противника. Вот от этого страшного континента, страшного режима что осталось? Северная Корея? Единственный режим в мире, в котором правил соломенное чучело, который производит кокаин, потому что все другое неконкурентоспособно? Но это же слезы.
Посмотрите на тот же Ближний Восток. В 48 году на Израиль напали 6 государств. Израиль выжил, даже не потому что сражался храбро, а сражался он храбро, а просто потому, что эти государства были настолько хвастливы, что каждое из них хвасталось, что оно уже заняло весь Израиль. И остальные пять думали: «Наверное, раз Иордания уже заняла весь Израиль, то чего нам-то суетиться?» В 67-м, в 73-м году стоял вопрос о выживании Израиля. Что от этого осталось? Значительная часть государств, которые тогда нападали на Израиль, находится с ним в мире. Иордания строит прекрасные дороги, прекрасные отели, которые в настоящий момент просто лучше соседних отелей в Эйлате, потому что они новее. Египет помирился с Израилем. Что осталось? Террористическая организация, которая не может признать Израиль, потому что сама тогда развалится, которая говорит чужим европейцам, что Израиль – это оккупанты, а своим добавляет, что оккупация – это сам факт существования евреев, которых надо уничтожать? Оккупация, это занимание места. Место они занимают, кислородом они дышат.
Вспомним 39 год. Тогда наблюдатель из космоса глянул бы и сказал, что жизнь в этом мире обречена. Вот есть одно государство, с Гулагом и танками. Альтернативой ему является другое государство, которое сжигает евреев печкой. Есть интеллектуалы в Париже, которые сидят и говорят, какой замечательный советский строй. И что на месте этого великого монстра осталось? Борцы за свободу Южной Осетии? Солдат, который сбежал к врагу, потому что его хлебом не кормили? В свое время Сталин делал танки. А мы сейчас закрываем вентиль в Европу и говорим, что во всем виновата Украина. Но это же совсем другое. Современная Россия ничуть не напоминает Советский Союз. Мало ли, что Кремль говорит, что дружить надо с Сирией, с Венесуэлой. Счета же наши чиновники держат не в Сирии, виллы же строят не в Венесуэле, детей же посылают учиться не в Сирию. Они же все это делают в Англии. И даже если эти люди будут мамой клясться, что они будут воевать с Западом, им никто не поверит, что они долбанут ракетами по собственной недвижимости в Карловых Варах и собственным счетам в Швейцарии.
Мне кажется, это великая вещь. Мы видим, что мир проделал огромную эволюцию в 20 веке – от убийства Мартина Лютера Кинга до избрания Обамы, от культурной революции до Олимпиады в Пекине. И те вещи, которые в 20 веке угрожали самому существованию мира, сейчас сократились до очень маленьких анклавов типа «Хамас».