Когда новоизбранный президент Украины Владимир Зеленский в день памяти и примирения встречается с ветераном Второй мировой войны, бывшим красноармейцем Иваном Гутником-Залужным, потерявшим на войне в Донбассе единственного внука, и бывшей связной Украинской повстанческой армии Параскевой Зеленчук-Потяк, он демонстрирует приверженность новой культуре памяти, окончательно утвердившейся в Украине после Майдана 2013-2014 годов и российской агрессии.
Эта культура памяти никому не позволяет разделять украинцев, многие из которых и во время первой, и во время второй мировых войн оказывались в соперничающих армиях. Она воспринимает войну не как парад, а как трагедию. И она не позволяет делить агрессоров и убийц на дьяволов и тех, в чьей деятельности, выражаясь советским языком, «имелась отрицательная сторона». Проще говоря, эта культура памяти уважает солдата и ставит в один сумрачный ряд Гитлера, Сталина и Путина. И это — настоящая победа не только человечности над милитаризмом и смертью, но и победа той «солдатской правды», которая начала пробиваться сквозь асфальт лжи политруков именно здесь, в Киеве, в строках знаменитого романа Виктора Некрасова.
А в России «солдатская правда» проиграла, в России — не культура, а бескультурье памяти. В России трудно даже представить себе подлинное национальное примирение — и это при том, что сотни тысяч русских в годы Второй мировой войны сражались против государства, которое они не могли воспринимать как Россию, которое было для них не меньшим, а то и большим злом, чем гитлеровский Рейх. Потому что Германия была им чужбиной, а Россия — злобной мачехой, изнасилованной большевиками и чекистами. И эти люди не верили в сталинский миф о России, воскрешенный 22 июня 1941 года ради победы над Германией. Не верили — и, в общем, не ошиблись, потому что сталинский Советский Союз Россией так никогда и не стал. Не стал даже после краха Советского Союза.
Не собираюсь оправдывать военные преступления солдат Русской освободительной армии и других аналогичных формирований — как и любые другие военные преступления. Но речь именно о национальном примирении, без которого Россия — не Россия, а все еще СССР. Этого национального примирения, этого общего покаяния за преступления победившего во всех войнах коммунистического режима, этого внутреннего понимания, что история России ХХ века — не история побед, а история трагедий, не заменят никакой «Бессмертный полк», никакие шествия с портретами жертв войны, никакие всполохи «победобесия», никакие попытки подменить уродливое российское настоящее придуманным российским прошлым.
Люди, с портретами которых их родственники ходят в эти майские дни, — такие же жертвы отсутствия примирения и покаяния, как и живущие россияне. Потому что многие их них — если не большинство — оказались в могилах не просто потому, что воевали за свою страну, но из-за сталинского политического безумия, подразумевавшего союз с Гитлером. Из-за уничтожения российских полководцев после 1917-го и после 1937 года — после чего на сцену вышли генералы и маршалы, в большинстве своем просто закидывавшие врага русскими трупами. Портреты этих людей вопиют не о гордости, а о горе и предательстве.
Но российская власть, привыкшая красть у своих сограждан любые, даже самые благие инициативы, чтобы превращать их в майские демонстрации и картинку для Первого канала, всего этого привычно не замечает. И вместе с ней привычно не замечает этого немого крика погибших русский народ.
P.S. Чума в России прогрессирует
Герман Геринг в качестве главного военного преступника был привлечён к суду Международного военного трибунала в Нюрнберге, где являлся самым важным подсудимым. Приговорён к смертной казни через повешение. За 2 часа до исполнения приговора совершил самоубийство в своей камере.
Уже сидя в тюрьме во время Нюрнбергского процесса , Герман Геринг дал интервью психологу Густаву Гилберту.
Геринг говорит следующее: «Конечно люди не хотят войны. С какой стати какой-нибудь дурак с фермы захочет рисковать своей жизнью, когда лучшее, что он может получить в результате войны — это вернуться обратно на свою ферму одним куском? Конечно, народ не хочет войны. Конечно, никто не хочет войны ни в России, ни в Англии, ни в Америке, ни даже в Германии. Это понятно. Но, в конце концов, политика определяется лидерами страны. И заставить народ поддержать политику – это дело плевое. И не важно что это будет -демократия или фашистская диктатура, или парламент, или коммунистическая диктатура».
На что Гилберт ему возражает: «Но в демократии есть одно отличие – у народа есть возможность высказаться через своих избранных представителей. И в США только Конгресс имеет право объявить войну». На что Геринг отвечает : «Это, конечно , все прекрасно, но имеют они или не имеют они голоса, народ всегда может быть приведен к послушанию. Это просто: надо только сказать ему, что на него нападают. И при этом обвинить пацифистов в отсутствии патриотизма и в том, что они подвергают страну опасности. Это срабатывает в любой стране».
Это было записано 18 апреля 1946 года, а цитата дана по книге Гилберта «Нюрнбергский дневник».
Прошло 73 года и Россия технологически реализует сказанное Герингом. Кремль культивирует войну, милитализирует общество, нагнетает истерию и нападает на своих соседей. И всё это российские лидеры оправдывают лживыми сказками про натовскую военщину, нацистов, хунту, пиндосов и рузький мир. Россия давно уже стала страной-агрессором, которая следует наследию Геббельса и Гимлера, но при этом обвиняет всех в том, что это именно они последователи нацизма и пытается перекладывать вину на тех, на кого Кремль напал. Российские лидеры ведут себя точно так же, как человек, который наложил себе в штаны, но обвиняет окружающих в том, что они виноваты в этой ситуации и убеждает себя, что жить гадя себе в штаны — это нормально.
Победобесие — лишь один из элементов системы, о которой говорил Геринг и этот элемент, как и многие другие элементы, системно реализуются в России. Больные победобесием не осознают всего этого. Они просто соглашаются быть пешками в большой игре Кремля и жертвами путинских амбиций. В этом им помогают Соловьев, Киселев, Скабеева и другие верные последователи Геббельса. Все это не волновало бы меня, если бы Россия не была нашим соседом и если бы я не понимал к какой глобальной катастрофе это может привести. Ведь Россия, которая принимала когда-то участие в войне против человеконенавистнической идеологии, теперь стала ее носителем. И эта чума в России прогрессирует.