Ехали с Речного на Юго-Западную, и время поговорить с моим "леваком" у меня было. Перед тем, как причалить на мою поднятую руку, "левак" проводил в Шереметьево своего "хозяина" с бабой, и был в отличном говорливом настроении: "хозяин", видный подмосковный чиновник, дал ему на прощанье двести евро на пиво — за немоту. (Баба, с которой он улетал, была не женой).
За баранкой мой собеседник провел всю свою сознательную жизнь. Были в этой жизни и золотые периоды:
— Когда немцы уезжали в начале девяностых… Вот время! Они ж прилетали-то в Домодедово, а улетали из Шереметьево. Ну, в "Домодедово" их встречала братва — и чистили. Крепко чистили. Так мы им "трешку" объявляли до "Шарика"…
(Трешка, как я немедленно уточнил, — это три тысячи рублей).
— Соглашались! Куда деться.
Он радостно смеялся.
Я спросил у него про сейчас. Что будет, спрашиваю, чем сердце успокоится?
— Да подвозил тут одну в шиншилле. Она говорит: через полгода их никого здесь не будет — все дочистят и сбегут.
Уже почти не сомневаясь в ответе, я спросил про рецепт спасения Родины.
— Сталин нужен. Сам не помню, но отец говорил: к праздникам все дешевело…
— А сами откуда, если не секрет?
— Так краснодарские мы. Дед — деникинский есаул был. У бабки шашка была, она еще прятала ее, там так и написано было: "от главнокомандующего Южным фронтом генерала Деникина"…
— И что дед?
Водила посмотрел на меня, как на умалишенного или сильно не местного.
— Расстреляли, ясное дело.
— Но Сталин нужен? — уточнил я.
— Непременно.
Тут самое время пуститься в бойкий пляс насчет родимого менталитета, но я, пожалуй, воздержусь. Занятие это беспроигрышное, но бесперспективное. Этот человек — такой! Он не чересчур сопоставляет явления, он не знает слова "рефлексия", он выживает как может: день жирный, день постный…
Он сидел за разбой (о чем поведал мне ровным голосом, как о футболе), у него есть свои представления о добре и зле — странные, но есть. Он будет жить, сообразуясь с обстоятельствами — и теми представлениями о добре и зле, которые ему предложит время.
Если время предложит ему бандитские правила, он будет бандитом. Если время предложит какое-нибудь другое магнитное поле, — та же металлическая стружка ляжет другим рисунком.
Страна Америка собиралась из таких авантюристов и отморозков, рядом с которыми мой потомок есаула — тихое дитя. Но ничего, собралась помаленьку! Видать, правильное "магнитное поле" легло в основу этой затеи.
Легло, разумеется, не само. Именно элита смогла настоять на принципах, по которым будут жить на этой земле золотоискатели, клерки, ковбои, маклеры, плантаторы и рабы…
Магнитное поле элиты определяет направление стружки.
Настоящая элита идет впереди народа (иногда платя жизнью за разрыв дистанции, как заплатил Авраам Линкольн). Но на выходе, пускай через полтора века, — Обама и окончательный разрыв с рабством.
Когда элита гарцует в самой середке быдла; когда, к восторгу последнего, начинает раскидывать пальцы и разговаривать по фене, — то и исторический результат на выходе получается соответствующий: деградация.
Причем это как раз — довольно быстро, потому что вниз это вам не наверх! Это чтобы перестать пахнуть, надо принимать душ и пользоваться дезодорантом; чтобы начать пахнуть снова, ничего делать не надо, оно — само…
Виктор Шендерович