За три последних месяца, то есть с начала октября – октябрь, ноябрь, декабрь – давайте считать, три с половиной месяца, с 1 октября по середину января в России официально безработных стало на 20% больше, чем было.
Я подчеркиваю, официально. Оглянитесь вокруг, и вы увидите среди своих знакомых, среди своих родственников, может быть, среди себя самого огромное количество скрытых безработных или частичных безработных. Людей, которых перевели с пятидневной рабочей недели на четырех- или трехдневную, людей, которым разрешили не приходить на работу до середины дня, людей, которых отправили в неоплачиваемый отпуск, людей, которых попросили уйти в очередной отпуск с тем, чтобы после этого еще несколько лишних недель остаться в отпуске неоплачиваемом, людей, которых перевели на менее оплачиваемую работу, людей, которым просто срезали без всяких дальнейших объяснений часть ежемесячной заработной платы, – это и есть скрытая безработица. Людям предлагают тратить меньше времени на свое основное занятие, а может быть, не тратить совсем более или менее подобру-поздорову, что называется, а зарабатывать где-нибудь еще. Такие люди обычно на биржу не идут, такие люди формально в качестве безработных не регистрируются, в официальные отчеты не попадают, но и без них, если считать только тех, кто попадает в эти официальные отчеты, на 20% больше за три с половиной месяца. Сейчас в России таких полтора миллиона человек. И вот эта проблема обсуждалась с участием полпредов президента в федеральных округах. Был там и директор ФСБ, и понятно, почему он там был, потому что ясно, что рост безработицы, тем более, такой резкий, лавинообразный – это, конечно, повод для резкого подъема всяких, что называется, антиправительственных настроений. Да и просто это создает ситуацию кри-ми-но-генную, что называется, то есть чреватую ростом, а может быть, и резким ростом преступности. Были там помощники президента, была министр здравоохранения и социального развития Татьяна Голикова. Предлагались разные методы для борьбы с этим со всем. Говорилось о том, что есть региональные программы, есть, впрочем, такие регионы, как выяснилось, которые не разработали таких программ и вообще даже не попросили помощи у государства на вот эту самую борьбу безработицей среди этих регионов, например, Дагестан. У него все в порядке, как мы с вами хорошо знаем, с рынком труда, у него все заняты. Вот эти молодые люди, которые тысячами сидят там по углам улиц в городах, городках, кишлаках, сидят на корточках сутками и что-то такое трут, и что-то такое курят, и что-то такое курят, и что-то такое обсуждают. А потом почему-то мы обнаруживаем некоторых из них с автоматов в руке, атакующими местные отделения МВД, этих людей нет, они нам всем показались, там все в порядке, люди, что называется, при деле. Так вот среди разных мер, которые обсуждались, речь шла о том, например, что необходимо организовать и обучение людей, и переезд людей в другую местность. 80 тысяч человек, по этим официальным программам, конечно, это капля в море, предлагается перевести с места на место для того, чтобы найти им новое занятие в жизни. Должен вам сказать, что именно в такие моменты, когда экономика встает перед реальными проблемами, перед реальными сложными обстоятельствами, именно в этот момент становится понятно, насколько вся государственная машина эффективна, насколько уместным было, как в нашем случае, строительство этой самой вертикали, насколько весь этот чиновничий механизм способен реагировать на изменяющуюся ситуацию и вырабатывать оперативные и точные решения.
Конечно, та схема, которая построена сегодня в России, очень и очень неповоротлива. Она очень централизована, она заведомо настроена на то, чтобы лишать людей на местах какой бы то ни было инициативы, она рассчитана на то, что все решения принимаются в одной точке, а решения эти достаточно неэффективны, и мы это видим. Все и всяческие инфраструктуры, которые в этой ситуации оказываются очень важны и очень взаимосвязаны, они как раз и демонстрируют в России сегодня свою ущербность. Вот, например, да, действительно, это очень естественный и эффективный ответ на безработицу: давайте перебрасывать рабочую силу с места на место, давайте стимулировать переезд людей, потому что все очень неравномерно. Например, понятно, что колоссальные проблемы ожидают нас на Урале и в Западной Сибири, там, где целые огромные города живут на гигантских промышленных предприятиях экологической промышленности, химической, машиностроительной и так далее. И там закрытие такого предприятие означает катастрофу сразу для десятков и сотен тысяч людей. Давайте их переводить с места на место. Потому что, ну вот же, смотрите, есть же пример. Вон в Америке, любят говорить наши чиновники, года надо, они с удовольствием ссылаются на эту самую Америку, люди же переезжают с места на место и никакой трагедии из этого не делают. Вчера он в Техасе, а завтра в Северной Каролине, а послезавтра в Орегоне. И ничего совершенно его не смущает. Взял переехал как-то, собрал вещички, погрузил в контейнер. Здесь есть работа, я туда и поеду. Да, но это возможно в стране, которая своевременно позаботилась и вложилась в серьезную инфраструктуру. Где бы человек ни жил в такой стране, он не чувствует себя оторванным от мира. Есть дороги, есть связь, есть здравоохранение, есть школы для детей, есть, в конце концов, развлечения, есть, где отдохнуть, есть вся инфраструктура, связанная с бытом. Вот тебе снабжение, вот тебе супермаркеты, вот тебе магазины, вот тебе еда, одежда, спорт, автомобили, совершенно все, что угодно. И это рассеяно более или менее равномерно, и это доступно для людей везде. Ну не знаю, почта везде работает. Давайте попробуем перевести сегодня в России человека из большого города в средний, например, или из среднего в маленький, или из маленького в деревню. Или из одной области в другую. Из Центрально-Черноземной области давайте попробуем перевести его куда-нибудь поближе к Якутии. И что? И кто согласится на этот переезд? Я думаю, что нам предстоит с вами в ближайшее время много говорить об этом, с каждым днем все больше и больше. Вот сейчас, так сказать, сойдут остатки этого праздничного угара, которые лучше всего наблюдать в каких-нибудь больших гипермаркетах. До сих пор не протолкнуться в разнообразных МЕГАх вокруг Москвы, в больших торговых центрах и так далее. Специалисты говорят, что осталось несколько дней или максимум одна-две недели вот такой толчеи. После этого даст о себе знать резкое снижение покупательной способности и покупательной активности российских граждан даже уже теперь и в больших городах. Это уже ощущается в городах малых и средних, но теперь уже и в больших. Люди немножко истерически, так сказать, тратили свои сбережения, особенно, кстати, в тот момент, когда тронулся с места рубль. Многие решили, что лучше не менять это все на доллары и не прятать эти рубли тем более под подушку. А давайте переведем их в такой самый веселый вид сбережений, переведем эти деньги в телевизоры, холодильники, штаны, сумки, чемоданы, и пусть они нам служат. Ну что, собственно, солить что ли рубли эти? Давайте мы их лучше потратим, а завтра, не очень понятно, что от них останется. Вот это все кончается, несомненно. И мы с вами в связи с этим снова будем говорить о все большей и большей безработице, потому что в этой структуре розничной торговли тоже занято, особенно в больших городах, огромное количество людей. Все это, несомненно, посыпется в ближайшее время. Так что, что называется, есть вещи поважнее газа. И мы с вами это видим, видим своими собственными глазами.
Сергей Пархоменко