Через пару дней после кончины патриарха Алексия II пресса вдруг озаботилась судьбой его домашних любимцев. Выяснилось, что после покойного остались старый рыжий кот, кенары, павлины и лебеди.
Кто-то из патриархийных споуксменов быстро успокоил зверозащитную общественность, сказав, что с животными все в порядке – бегают, как и раньше, по патриаршей резиденции в Переделкино. Впрочем, тревога все-таки осталась. Ведь споуксмен обмолвился, что судьбу зверья окончательно решит… следующий Патриарх. Православные блоггеры немедленно откликнулись таким фейк-ньюсом:
Первым распоряжением новоизбранного патриарха Московского и всея Руси Климента I стало требование истребить домашних животных в патриаршей резиденции в Переделкино.
Согласно указанию патриарха, старый рыжий кот был подвергнут эвтаназии. Впрочем, в качестве последнего утешения ему позволили съесть кенаров. Павлины были проданы за бесценок на ближайшем рынке, лебеди, на которых покупателя не нашлось, забиты и съедены.
Интронизация патриарха Климента I состоялась вчера, 1 февраля, после избрания его жребием на Поместном соборе Русской православной церкви. Жребий тянул архиепископ Тобольский и Тюменский Димитрий. Известный богослов диакон Андрей Кураев в связи с этим присоединился к секте кришнаитов и уже целые сутки поет маха-мантру у Храма Христа Спасителя.
Вроде бы шутка, причем туповатая. Но, как говорится, в ней есть лишь доля шутки. Митрополита Климента (Капалина) в церковной среде знают как типичного «кулака-мироеда» — человека с повадками крепкого крестьянина, чуждого интеллектуализму или духовности, воспринимающего церковь как деревенскую околицу, где иной местный житель считает полезным набить морду «для прэфэлактики» соседу справа, чтоб на жену не заглядывался, и соседу слева – просто чтоб уважал, скотина.
Климент по-деревенски прижимист. Будучи небедным человеком, он избегает публичной демонстрации роскоши, не балует калужское духовенство, платит в пределах прожиточного минимума даже таким эффективным чиновникам, как главный юрист Патриархии Ксения Чернега. При нем смешные «белые» зарплаты наемных людей в церкви не только не увеличатся, но, скорее всего, уменьшатся – кризис же на дворе! Тем же, кто любит зарплаты «черные», их придется отчаянно прятать. Климент вообще дает людям понять: в церкви нужно работать «за спаси Господи», а наличие у духовенства предметов роскоши или крупной недвижимости может дорого обойтись их обладателям.
Правда, жадность уже сыграла с недобрыми людьми недобрую же шутку. Один из приближенных непопулярного кандидата недавно пытался покупать голоса на Украине. В итоге полное фиаско – «не гонялся бы ты, поп, за дешевизной»…
С ближними своими владыка обходится без церемоний. Исключение – только для самых ближних, то есть для родного брата, тобольского архиепископа Димитрия (Капалина) – как раз его вспомнили в фейк-ньюсе, — и для пары приближенных архиереев, безгласно выполняющих волю патрона. Остальных Климент запросто может загнать за можай, хотя бы даже и «для прэфэлактики».
Вот как калужский митрополит пытался рулить богословским образованием. Став главой управления делами Московской патриархии, он решил продвинуть брата на пост руководителя учебного комитета РПЦ. Была начата разработка концепции духовного образования, в которую включили объединение учкома и Отдела религиозного образования и катехизации, курирующего воскресные школы, в одно ведомство под руководством Димитрия (Капалина). Брат Климента начал вовсю командовать ректорами духовных академий и семинарий. При этом на действующих руководителей учкома и Отдела религиозного образования и катехизации – архиепископа Евгения (Решетникова) и игумена Иоанна (Экономцева) — вообще не обращали внимания. К ним относились как у уже отработанному материалу – Климент и Димитрий не звали их на совещания, где обсуждались их профильные вопросы, а от любых попыток «качать права» отмахивались. Только вмешательство влиятельного настоятеля Троице-Сергиевой лавры епископа Феогноста (Пузикова) и его партнера по бизнесу, директора завода церковных изделий Евгения Пархаева, помогло убедить патриарха Алексия остановить продвижение Димитрия на пост главы богословских школ «всея Руси».
Впрочем, кое-какие локальные победы одержать удалось. Был отправлен в Хабаровск на должность проректора семинарии ближайший помощник Евгения (Решетникова) – иеромонах Петр (Еремеев). Причем последнему, по слухам, Климент пообещал должность нынешнего хабаровского архиепископа Марка (Тужикова). Интересно, куда намечалось отправить его – неужели на Чукотку?
Климентовская реформа богословского образования имела одну цель: «чтоб все было как раньше». То есть в советское время, когда в семинариях не существовало нормальных учебников, а главной научной дисциплиной было… «послушание», то бишь хозяйственные работы и ходьба строем на богослужение. Поговаривают, что Евгений (Решетников), посетив с инспекцией Тобольскую семинарию, где ректорствует брат Климента, долго потом называл ее «краснознаменным орденом совковой лопаты». С точки же зрения калужского митрополита, детище брата является чуть ли не идеальным учебным заведением. Не случайно же именно ему старший брат пытался доверить управление всей образовательной системой РПЦ!
За последние 15 лет в семинариях появились светские предметы, без которых современный священник вряд ли сможет нормально разговаривать с паствой: история, литература, философия. Между прочим, без них семинариям не видать государственной аккредитации. Но все это авторам «контрреформации» не нравится. «Послушание», то есть тупое подчинение тупому начальству, — превыше всего.
Если же возникают проблемы, решать их надо кавалерийским наскоком. Или еще проще: по-братански, по-деревенски, как на околице. Именно так Димитрий (Капалин) и его закадычный друг ставропольский архиерей Феофан (Ашурков) поступили на ректорском совещании в Сергиевом Посаде, избиравшем делегатов на выборы Патриарха. Евгения (Решетникова), которому по должности было поручено это совещание провести, от руководства грубо отстранили. После чего ректоры под давлением Феофана и Димитрия выбрали вовсе не тех, кого хотел предложить Евгений. Выбрали людей из провинции, не известных никакими педагогическими или научными заслугами. Неудивительно, что среди пяти избранных оказались люди из епархий Климента и Димитрия. А вот от Московской и Санкт-Петербургской семинарий, самых знаменитых и крупных, – никого.
Итак, картина жизни церкви в случае избрания Климента патриархом складывается такая: братья Капалины будут постепенно устанавливать личный контроль над еще не освоенными полянами, расталкивая всех «классово чуждых» и окружая себя преданными клонами, недавними выходцами из той же рабоче-крестьянской среды, всем обязанными одному из двух братьев. Нужна ли будет государству, а главное, народу такая церковь?
Кстати, государственная власть тоже столкнется с грубым нажимом. Не секрет, что главной заботой Климента в последние годы было возвращение церковной собственности – не храмов и монастырей, а зданий и земель, способных приносить доход. Крестьянская логика всегда проста: главное – бабки и имущество. Все остальное, все, что нельзя потрогать, – чушь. Поэтому патриарх Климент костьми ляжет, чтобы выселить из понравившихся ему зданий музеи, больницы, школы. Конфликты по всей стране неизбежны. Неизбежен и бунт архиереев, настоятелей, ректоров и других церковных деятелей, которых Климент в массовом порядке начнет отправлять в отставку, заменяя преданными юнцами «без роду-племени». Калужский митрополит не понимает, что времена в стране поменялись, и снятые с должностей церковные «тяжеловесы» просто так никуда не уйдут. Возможна целая серия расколов, разруливать которые сразу же попытается Константинопольский патриархат. Попробует привлечь «обиженных» и Ватикан. А это уже чревато потерей Кремлем контроля над религиозными процессами внутри страны.
Словом, сегодня люди, которым дорога их церковь, должны остановить электричку из Калуги, управляемую двумя ошалевшими хамами и до отказа заполненную наглой гопотой.