Договоренности с Ираном приведут к снижению цен на нефть, что помешает России продолжать наращивание военных расходов.
Об этом пишет Владимир Фесенко, политолог, директор Центра политических исследований «Пента».
С заключением соглашения по атомной программе Ирана и снятием с него санкций у Запада стало одной проблемой меньше. Разумеется, рано говорить о том, что вопрос снят с повестки дня, тем не менее, это большой прогресс. Соглашение важно и для Украины. Тема Ирана отвлекала внимание Соединенных Штатов, а теперь Вашингтон сможет всецело сосредоточиться на российской проблеме, в переговорном аспекте в том числе.
Конечно, на Ближнем Востоке остаются и другие отвлекающие факторы — проблема того же ИГИЛ, наступление мусульманских экстремистов, непростая ситуация в Йемене. Но все же иранская сделка значительно снизит градус напряженности в регионе.
Кроме того, нельзя забывать, что способность России противостоять Западу (в том числе, в политическом и военном плане) зависит от состояния ее экономики. Договоренности с Ираном могут привести к снижению цен на нефть, что ограничит возможности Кремля к финансированию армии и наращиванию военных расходов. Поэтому в нынешней ситуации Россия заинтересована в том, чтобы договориться с Западом, а не повышать градус конфликта, поскольку наступление для нее – не самоцель, а лишь способ добиться уступок от Украины и Запада. Так что РФ больше пугает возможным наступлением, нежели действительно готова к нему. Хотя риски большой войны сохраняются, так как никто сейчас не может точно сказать, насколько адекватен Путин и насколько рационалистично он оценивает ситуацию; готов ли он действовать разумно и договариваться с США и ЕС или нет.
Я полагаю, что рациональные мотивы у Путина все же присутствуют – это подтверждают недавние договоренности по газу с Украиной. Если бы Путина интересовала только война, он не стал бы заключать новую газовую сделку с Киевом, да еще и по льготной цене. Хоть и косвенно, но это свидетельствует о том, что экономические факторы остаются актуальными для России, и в условиях падения цен на нефтепродукты, а, соответственно, и на газ, РФ готова договариваться с Украиной хотя бы для того, чтобы сохранить для себя ее рынок.
Так что интересы Путина весьма противоречивы. Он пугает Запад возможным наступлением и войной на территории Украины, но одновременно хочет и смягчения санкционного режима, а также ведет с Западом сложную, в значительной мере психологическую переговорную игру – и в рамках Минских соглашений, и по другим линиям, включая Ближний Восток, проблему ИГИЛ, Иран. Поэтому, думаю, поведение российского президента следует изучать многомерно, а не только в рамках апокалиптической модели «единственное стремление Путина – продолжать наступление на нас, Европу и Запад».
Откровенно говоря, меня пугает не столько возможность большого наступления, сколько риск локального военного шантажа. Ведь Россия может в любой момент активизировать военные действия на отдельных участках фронта и угрожать срывом Минских договоренностей, что может подталкивать Запад в давлении на Украину с целью добиться уступок именно от нее. Такой военный шантаж через сепаратистов весьма вероятен.
Хотя, конечно, мы не можем стопроцентно гарантировать, что Путин не пойдет вперед — как показали события последнего года, от российского президента можно ожидать чего угодно, и мы должны принимать этот риск во внимание. Но более реалистичным, на мой взгляд, выглядит именно вариант локального военного шантажа на Востоке Украины.
P.S. УНИЖЕНИЕ И ПОХОРОНЫ РОССИИ НА ФОНЕ ИРАНСКОГО ПРОРЫВА
Как думаете, каково это присутствовать на собственных же похоронах и произносить эпитафию? Не хотелось бы прочувствовать всю эмоциональную удрученность от сего действа. В свою же очередь Россия, в частности глава МИД РФ Сергей Лавров и компания, в эти дни оказались приглашенными гостями, именно на собственные же похороны.
Намедни Иран и «шестерка», в состав которой исторически входит Россия, решили все основные вопросы по атомной проблеме и уже сейчас звучат заверения представителей ЕС о снятии санкций с Республики. Думаю, многие понимают, что это означает, а именно — появление на нефтяном и газовом рынке игрока, который может кардинально изменить ситуацию не в пользу Российской Федерации.
По правде говоря, переговоры и ожидаемое снятие санкций затянулось почти как на полгода, ведь еще осенью 2014-го многие ожидали окончательной расстановки точек над "ї". Что же, конвульсии российской экономики немного продлились, но скоро наступит долгожданный покой для пациента, вызванный тем фактом, что иранская нефть давно уже ждет своего потребителя, а иранский газ имеет все перспективы стать заменой российскому в ЕС.
Да, это не произойдет уже завтра, есть процедуры и порядки которые необходимо соблюдать, но уже в этом году, 35 миллионов баррелей нефти, хранимой в супертанкерах у берегов Ирана зальют мир. При этом Goldman Sachs прогнозируют падение цены на черное золото до лета на уровень $40 за баррель.
И вот мне интересно, каково это, присутствовать на решении атомной проблемы как бы и партнера, единомышленника и в тоже самое время главного конкурента, экономика которого изголодалась за свежими инвестициями и которые польются рекой как только загорится зеленый свет на беговой дорожке. Отказаться Россия от участия в заседаниях "шестерки" уже не могла, ведь в решение проблемы она влилась до того как стала мировым изгоем. Оставалось лишь с невозмутимым лицом говорить, что все в порядке и это победа дипломатии, приукрашивая значение России в этом вопросе.
Но, если по правде, то "шестерка" это было настолько искусное дипломатическое, причем длительное, унижение России, какого не было со времен встречи G20 в Австралии.