Зачем Украине готовность к войне?

Неизлечимый пацифизм украинской власти становится не только утомительным, но и откровенно опасным для национальной безопасности Украины.

vk.me

Понятно, что стратегу Януковичу в компании с его великими полководцами неохота тратиться на оборону, ибо для них представляется куда более полезным расширение полицейских структур. А армия в этих условиях выглядит лишь как средства окончательного «дерибана» тех ресурсов, которые у нее остались еще с советских времен. Но это предельно циничное отношение к обороноспособности страны в последнее время переходит все мыслимые границы.

Вот в первых числах июля министр обороны Павел Лебедев громогласно заявил, что в ближайшие несколько лет Украине не стоит опасаться агрессии со стороны соседних государств. «По оценкам экспертов, в ближайшие семь лет территориальной целостности Украины ничто не угрожает. Однако возможны территориальные конфликты, продиктованные экономическими мотивами. Впрочем, мне не хотелось бы называть конкретные государства, способные развязать такой конфликт», — сказал он. И сообщил, что «после изучения ситуации и прогнозов экспертов было принято решение сократить численность Вооруженных Сил до 122 тыс. человек». Спи спокойно, родная держава!

Разведку заменяют эксперты

Умозаключения главного военного чиновника нашей державы умиляют. Начиная с его словоблудия: с одной стороны, Лебедев утверждает, что «территориальной целостности Украины ничто не угрожает». Но тут же предупреждает о возможности территориальных конфликтов. Так пылать оптимизмом можно только в одном случае: если ты уверен, что из любого такого территориального конфликта Украина выйдет победителем. Но для этого, что понятно и школьнику, надо иметь соответствующий военный и экономический потенциал.

Кстати, сам Лебедев стал стесняться называть вещи своими именами очень недавно. Ведь еще каких-то четыре месяца назад он с удовольствием рассказывал, кого и почему нужно бояться Украине. Так, в феврале 2013 года министр рассказывал в интервью программе «События недели» на телеканале «Украина»: мол, для нашей державы потенциально опасны конфликты с Румынией, «связанные с Черноморским шельфом, с островом Змеиным». И оговаривался: «Я как министр обороны желаю и хочу, чтобы это все решалось в плоскости министерства иностранных дел, а не в плоскости вооруженных сил».

Желания Лебедева вполне понятны: в XXI веке война – не лучший способ решения конфликтов, особенно в густозаселенной Европе, где поражение даже с помощью обычных вооружений объектов энергетики или промышленности (АЭС, предприятия химпрома) может иметь последствия, сопоставимые с применением ядерного оружия. Но еще в начале нашей эры римляне четко сформулировали до дыр затрепанную истину: Si vis pacem, para bellum. По убеждению украинского полководца Лебедева со ссылкой на неназванных экспертов, готовность к войне Украины – это 122 тысячи военнослужащих на 46-миллионную державу.

И вот анекдот: министр обороны, называя нужную для страны численность армии, оперирует, как он сам выразился, «наработками научно-исследовательских институтов». Здесь трудно определиться, плакать или смеяться над этими заявлениями. Ведь весь мир долгие столетия определяет необходимую численность вооруженных сил, исходя из данных, которые предоставляет разведывательное сообщество – в первую очередь, военная разведка. Именно она оценивает перспективные военно-политические планы окружающих государств, состояние их вооруженных сил и происходящие в них процессы, мобилизационный потенциал и все другие составляющие сферы обороны. И только на основе этих данных принимаются решения о том, как должен выглядеть образ наших собственных Вооруженных сил для противостояния возможной военной угрозе. Однако украинский министр обороны почему-то собственную разведку даже не упоминает.

Но начнем по порядку. Итак, в 2010 году, придя к власти, Виктор Янукович напрочь отказался от евроатлантической интеграции Украины и перспектив вступления в НАТО (т.е. от получения гарантий коллективной безопасности на основании п.5 Вашингтонского договора, что позволяет иметь достаточно малочисленные Вооруженные силы). В ОДКБ – «ручную» организацию России – его тоже не тянет. Выбор Киева – внеблоковость.

В то же время, внеблоковый статус, если говорить о нем всерьез, требует детального анализа, исходящего из главного постулата: Украина должна быть готовой к территориальной круговой обороне. При этом что касается северо-восточного направления, то тут не все ясно. Вопрос Крыма в украино-российском диалоге в 2010 году несколько утратил остроту, но развивающиеся в последнее время события (точнее – все более жаркие споры) вокруг ЧФ РФ его все более актуализируют.

С западного и юго-западного направления можно пренебречь возможностью вооруженного противостояния с НАТО как военно-политическим союзом (это возможно лишь в случае агрессии со стороны Украины), и учитывать лишь возможные боевые действия с регулярными армиями стран-членов Альянса, соседствующих с нашей страной. А эти сценарии – не такие уж и фантастические.

При это вспомним главное правило, на котором строится национальная безопасность стран мира уже долгие столетия. Оно состоит в том, что государство должно быть готовым к противостоянию не самой вероятной угрозе, а самой серьезной и масштабной, как бы маловероятна она не была. Это значит, что все заявления последних лет со стороны Президента Украины, правительства, правящей Партии регионов и министров обороны (начиная с Ежеля) о том, что для Украины нет военных угроз или они маловероятны, а потому, мол, готовиться к войне не надо – это бред и профанация людей, ничего не смыслящих в вопросах обороноспособности. И очень опасная профанация.

Румынская Дунайская флотилия: забросаем бескозырками

Аргумент о том, что НАТО не приветствует территориальных претензий со стороны своих членов, не принимается. Пример: Кипр как точка долгого противостояния Турции и Греции. Или более близкая к нам ситуация – недавние лозунги румынского руководства о том, что идея создания «Великой Румынии» в Бухаресте с повестки дня не снимается (что подразумевает возвращение ныне украинских Северной Буковины и Бессарабии в состав Румынии). Правда, затем в Бухаресте за свои слова извинились, но насколько долго румыны забудут о них – еще вопрос.

Но это не все. Павел Лебедев в 2013 году нам рассказывает о том, что может возникнуть спор с Румынией относительно острова Змеиный и шельфа Черного моря. Как министр обороны умудряется не знать, что этот вопрос решен (с серьезным ущербом для Украины, но этот вопрос – к господину Виктору Ющенко) в судебном порядке в феврале 2009 года, когда Международный суд ООН в Гааге вынес решение по делу о делимитации границ между Украиной и Румынией, – остается тайной. Возникает только вопрос, как вообще в Минобороны оценивают потенциальные военные угрозы – создается впечатление, что из газет, датированных самое позднее 2008 годом.

А вот проблема с Дунаем, о которой министр обороны, судя по всему, никогда не слышал, как раз и вызывает тревогу. После блестящей победы над Киевом в ходе судебного оспаривания шельфа близ острова Змеиный в 2009 году, Бухарест усиленно принялся отстаивать свои интересы на этом направлении. На сегодня, как известно, Румыния не прекращает территориальный спор вокруг принадлежности пяти островов (в первую очередь — островов Майкан и Лимба) на этой реке.

Строительные работы на румынском Георгиевском канале уже изменили фарватер Дуная, что сделало возможным судоходство между островом Майкан и украинским берегом (ранее этот путь проходил с румынской стороны). На этом основании Румыния предлагает сдвинуть госграницу вглубь нынешней украинской территории.

Ситуация усугубляется жесткой конкуренцией между украинским глубоководным судовым ходом (ГСХ) «Дунай – Черное море» и румынским Сулинским каналом. Факт в том, что украинский проект отобрал у Румынии около 70% финансовой прибыли, которую она раньше получала от прохода транспортных речных судов через румынские протоки Дуная. Вместе с различными жалобами на Украину в международные организации, румынская сторона на протяжении последнего времени допускает прямые агрессивные действия – правда, пока в виде «речного хулиганства». От которого, впрочем, недалеко и до вооруженных стычек.

Между тем, «дунайские амбиции» Румынии подкреплены и военной составляющей. В частности, к началу XXI века Бухарест имел в составе своей Дунайской флотилии 9 мониторов (артиллерийских кораблей) — три больших и шесть малых, 18 артиллерийских катеров, более 20 катерных тральщиков, а также десантные самоходные баржи и вспомогательные суда. В 2005 году на базе ранее расформированных 24-й речной бригады в Браиле и 27-й речной и морской бригады в Тульче, куда входили эти корабли и катера, было создано Командование военно-морскими речными операциями (Componenta Fluvialâ a Comandamentului Operaţional Naval), а в 2007 году на ее основе — Речная служба (Serviciul Fluvial). Новая структура, имея нейтральное название, тем не менее, обладает серьезной мощью, являясь де-факто военной флотилией: в ее состав входит 67-й дивизион артиллерийских кораблей (Divizionul 67 nave purtătoare de artilerie) и 88-й дивизион речного наблюдения (Divizionul 88 vedete fluviale). Плюс румынская Речная служба получила и «сухопутную поддержку» — близ границы с Украиной на берегу Дуная размещены два батальона румынского спецназа.

Этим румынским силам на Дунае украинский флот на сегодня не может противопоставить ничего. Те корабли и катера, которые дислоцировались на реке в составе ВМФ СССР, в 1992 году по совершенно непонятным причинам были выведены из состава флота и либо утилизированы, либо переданы Пограничным войскам. Правда, в начале 2013 года Украина заявила о создании дивизиона речных кораблей в составе ВМС Украины – шаг, вне всяких сомнений, правильный и своевременный. Однако за полгода о реализации этих планов, увы, ничего не слышно.

Молдавская военная угроза

Впрочем, на фоне беспробудного украинского пацифизма даже Молдова со своей малочисленной и неподготовленной армией стала в последнее время создавать ситуации, допускающие возникновение вооруженного конфликта!

Так, летом 2011 г мы услышали фактический отказ со стороны Молдовы выполнить взятые на себя обязательства относительно «обмена» пограничными территориями с Украиной. Молдова при этом заняла позицию «наивной дурочки», которая не понимает откуда весь сыр-бор. Речь шла о выполнении соглашения, подписанного премьер-министрами Ионом Чубуком и Валерием Пустовойтенко 4 августа 1998 г., а также дополнительного протокола к договору между Республикой Молдовой и Украиной от 18 августа 1999 года о передаче в собственность Украины некоторых объектов Новоднестровской ГАЭС-2 и части автомобильной дороги Одесса-Рени в районе населенного пункта Паланка протяженностью в7,7 километров, а также земельного участка, по которой она проходит, и режима их эксплуатации. (Кстати, юридически участок этой территории был передан в собственность Украины одновременно со вступлением документа в законную силу 18 ноября 2001 года). В обмен, как известно, Украина обеспечила Молдавии выход к Черному морю, отдав в собственность Молдавии 400 метровдунайского берега, где молдавская сторона давно построила и сейчас весьма успешно эксплуатирует порт «Джурджулешть».

Речь сейчас не о сомнительной пользе данного «обмена» для Украины. Ведь, сделав Молдову морской державой, Киев своими руками создал себе серьезного конкурента в плане транзитных морских перевозок в регионе, и все это – на фоне и без того мощной, и постоянно усиливающейся конкуренции украинских морских портов на Черном море с портовой инфраструктурой, прежде всего, Румынии и Болгарии.

Молдова стала благодаря Украине морской державой Фото moldnews.info

Так, только начав действовать в 2010 году, молдавский нефтетерминал емкостью 63,6 тыс. куб. м. через год дал грузооборот около 2 млн тонн нефтепродуктов (цифра небольшая на фоне более чем 40 млн тонн в год оборота украинских нефтетерминалов, но ведь это только начало). Наращивает обороты запущенный комплексный грузовой терминал из трех компонентов — зернового (на 50 тыс тонн) и контейнерного терминалов, а также терминала для генеральных грузов, с подведенной системой автомобильного и железнодорожного сообщения, а также пассажирский порт.

Зерновой терминал в Джурджулештах Фото wordpress.com

(Кстати, быстро построив железнодорожную ветку Кагул-Джурджулешты, молдаване получили тактическую победу, опередив украинский проект по строительству железнодорожной ветки Измаил-Рени). Все это – многие миллионы долларов прибыли в год, подаренные Киевом Кишиневу. Более того, Молдова совершенно открыто озвучивает планы, сформулировав их как свою стратегическую задачу как «морской державы» — в ближайшей перспективе замкнуть на себе основные грузовые потоки, идущие через украинский порт Рени. И задача эта успешно выполняется уже сегодня.

Работа порта в Джурджулештах

В ответ на свой подарок Киев имел постоянные обвинения со стороны молдавских политиков, общественных деятелей и СМИ в каких-то «территориальных претензиях». Именно так в Молдове расценивали напоминание о том, что порт «Джурджулешть» достался Молдове не за красивые глазки, и не мешало бы выполнить свою часть обязательств. Причем речь шла о передаче фактически микроскопического участка автотрассы, который уж никак не принесет Украине никакой прибыли – речь идет не более чем об удобстве автомобильного сообщения.

Но дело даже не в многомиллионных убытках, которые Киев сам себе организовал, решив поиграться с Кишиневом в большую дружбу. Фактически Украина передала Молдове часть своей территории, не получив за то договоренной платы. Вывод один: Молдова распоряжалась украинской территорией незаконно, обманом забрав украинские земли (причем получив их не в аренду, как в свое время предлагали наиболее трезвомыслящие украинские политики, а навсегда). В подобных случаях уважающие себя державы поступают единственно правильным способом – забирают украденное назад любой ценой, поскольку здесь идет речь и о сбережении территориальной целостности, и о предотвращении прецедента кражи территории соседней державой, и о сохранении международного имиджа, и о сбережении хоть какого-то самоуважения (в первую очередь – в плане отношения к собственному государству со стороны общества).

Данную ситуацию удалось решить мирным путем. Но, во-первых, этот случай сам по себе симптоматичен, поскольку демонстрирует, что для «мирной» Украины сплошь и рядом возникают ситуации, которые вполне могут вылиться в вооруженный конфликт – правда, Павел Лебедев и ему подобные стратеги вместе с табунами своих экспертов этого не замечают. А во-вторых, имей Украина достаточно мощные и подготовленные Вооруженные силы, скорее всего, данной ситуации вообще бы не возникло.

Профанация с арифметикой

Однако вот конечный вопрос: какая же численность армии и флота нужна Украине сегодня? При этом объективный анализ свидетельствует о том, что нейтралитета и внеблоковости без «жертв» со стороны общества и обременительного военного бюджета не бывает.

Опыт нейтральных европейских стран свидетельствует что, в случае такой модели, Вооруженные силы Украины должны иметь в своем составе и активном резерве не менее 1,5 млн. человек и чуть больше — в частях гражданской обороны (если применять к нам имеющееся в Швейцарии соотношение численности населения к численности армии и активного резерва – а эти резервисты имеют дома оружие и постоянно проходят обучение на базе воинских частей). К слову, сегодня профессиональный резерв в Украине составляет смешных 7 тысяч человек (правда, его невозможно сравнить со швейцарским, поскольку сборы у нас проходят 1 раз в год, а у них – еженедельно). Итого, Украине для повторения «швейцарского варианта» нейтралитета необходимо иметь более 3 млн человек под ружьем.

При этом ни о какой контрактной армии не может быть и речи: срок срочной службы должен составлять минимум 3 года (без срочной службы невозможно создать обученный мобилизационный резерв, на который делается упор в обеспечении обороноспособности страны при внеблоковости), и минимум 5-7 лет – служба в активном резерве. Военные расходы при этом составят не менее 6 % от ВВП в самом «экономном» варианте (сегодня у Украины такие расходы составляют порядка 1%).

Плюс у Швейцарии есть такой гарант безопасности, как статус мирового банкира, что подразумевает незаинтересованность очень многих держав в любой агрессии против этой нейтральной страны. Грубо говоря, если кто и полезет на нее, то остальные сразу выскажут свое недовольство – и разными методами. У Украины, увы, такого статуса нет.

Если же посчитать, что в Швейцарии, Финляндии, Швеции и прочих нейтральных европейских державах проживают не очень умные люди, которые тратят баснословные ресурсы непонятно на что, то в определении численности ВС Украины можно пойти другим путем.

Вот факты: за годы независимости Украины ее ВС сокращены в шесть (!) раз. При этом сегодня, во-первых, никто не может сказать, с какой радости, объявив о своей внеблоковости, наша страна вдруг продолжила усиленно сокращать армию (ранее численность ВСУ устанавливалась исходя из планов вступить в НАТО и, таким образом, получить коллективные гарантии безопасности, а исходя из чего она сокращается сейчас, когда такие гарантии не светят?). Во-вторых, откуда вообще высасываются эти цифры? Почему Лебедев называет 122 тыс, а не, например, 125 тыс или 120 тыс? Этого не знает никто, цифры тупо берутся с потолка (если у кого иная информация – пожалуйста, приведите аргументы, очень интересно послушать). О какой-то оборонной достаточности здесь говорить смешно.

…То же самое касается представителей экспертного и околоэкспертного сообщества. Лично меня господа, с ходу называющие численность нужной Украине армии, всегда крайне интригуют. Мне неудержимо хочется пообщаться с ними, войти в доверие, стать их другом. Чтобы напоить в конечном итоге в усмерть и выведать наконец эту страшную тайну: где они свои цифры взяли, как умудрились вычислить? Это действительно крайне важно, поскольку, даже приблизительно зная алгоритм соответствующих расчетов, понимаешь, какой это колоссальный труд, какой невообразимый по масштабам объем работы – рассчитать необходимую численность Вооруженных сил, в частности для державы, отказывающейся от гарантий коллективной безопасности путем членства в военно-политических союзах, т.е. провозгласившей внеблоковость или нейтралитет.

Хорошо в этом плане быть страной-членом НАТО. У тебя коллективные гарантии безопасности в виде, прежде всего, п.5 Вашингтонского договора. А это значит, что если какой засранец вздумает на тебя наезжать, то за твоей спиной – военная мощь ведущих стран Европы вкупе с армиями иных разнокалиберных европейских стран, а на закуску – военный потенциал единственной на сегодня в мире супердержавы в лице США. И пусть кто-то попробует рыпнуться. Тут особо и рассчитывать не надо – какую численность своих Вооруженных сил не назови, для отражения внешней агрессии хватит любой – все равно гарантом твоей безопасности является самый мощный в мире военно-политический союз. Можно содержать лишь комплект войск, необходимый для выполнения внутренних задач, ну и «для галочки» — для участия в операциях Альянса (это, понятно, теоретически, ведь пока что нападения на страну-члена НАТО извне мы не наблюдали, если говорить о полномасштабной военной агрессии, а не терактах с сомнительной подноготной). А можно вообще никакой армии не содержать, а просто числиться в НАТО и спать спокойно – как это делает, например, Исландия, не имеющая регулярных ВС.

С Украиной ситуация, как мы упоминали, прямо противоположная. Готовясь к круговой обороне, необходимо изучить как минимум дислокацию частей и подразделений армий соседних стран близ границ Украины, а заодно знать возможности переброски и развертывания войск, находящихся вдали от границ. Плюс анализ возможностей ВМС, ВВС и ракетных подразделений Сухопутных войск, — того, чем враг ударит в первую очередь. Это – самая легкая часть задачи.

Дальше было бы уж совсем просто, если бы не нюансы. «Просто» — в смысле, любой курсант первого курса знает, как рассчитать по старой доброй тактической формуле соотношение наступающих и обороняющихся войск – это арифметика Пупкина с картинками, делим на три и получаем «пятерку». Но тут вступают в действие зловредные нюансы. Прежде всего, необходимо вносить некий коэффициент боеготовности. Ведь даже официальные украинские военные аналитики (не те, что в телевизоре, а те, что в Генштабе) признают, что, например, румынские авиационные подразделения на стареньких МиГ-21 более боеготовы, нежели украинские орлы на МиГ-29. Этот коэффициент еще надо вычислить – на нынешних бодрых декларациях министра обороны о боеготовности армии его не построишь.

Но и это далеко не все. Таким макаром мы считаем тактическое соотношение наших войск, принимающих участие непосредственно в боевых действиях на линии фронта. А попробуйте к этому рассчитать, например, численность усиления войск ПВО, необходимого для прикрытия важных стратегических объектов по всей стране. А посчитайте подразделения и структуры обеспечения – попробуйте только прикинуть, какие это массы народа, намного превышающие численность боевых подразделений (в нынешней украинской армии, например, квартиры офицерам раздает структура во главе с господином в погонах – как их не считать, когда они порой и в генеральских званиях?).

Если мы заменяем этих военных из структур обеспечения, которые военными являются, скажем так, условно, гражданским персоналом из коммерческих структур в ходе аутсорсинга (а в противном случае они все равно входят в численность ВС), то кем именно, в каком количестве, и в каких сферах? И учтем, что всех заменить все равно невозможно – есть отдельные сферы деятельности, которые вроде бы и являются обеспечивающими, но куда коммерсантов не приплетешь уж никак.

И вот, только совершив эти весьма сложные расчеты, можно наконец сказать – какую численность своих Вооруженных сил должна установить Украина, чтобы обеспечить свою обороноспособность в условиях внеблоковости.

Но здесь начинается самое трудное – свести эти расчеты с экономическими возможностями державы. Найти «золотую середину», которая позволила бы обеспечить оброноспособность, и при этом не привела экономику к коллапсу – сверхтрудная задача и военных, и экономистов. И экономические аргументы не могут быть определяющими. Нельзя говорить: лучше содержать небольшую армию, но лучше ее обеспечивать (к тому же ВС Украины сокращаются постоянно, но больше квартир для военных от этого не строится, скорее наоборот). Например, Украина точно так же на сегодня не может содержать большое количество школ и платить учителям достойную зарплату. Но ведь никто не говорит, что нам надо сократить количество школ до 1 000 по всей Украине, потому что страна — бедная?

Потому, говоря о численности ВСУ, трудно понять, когда кидаются цифрами. Такое произвольное жонглирование – признак дилетантства, и только. И если уж называешь цифру – будь добр, представь соответствующие расчеты, а не рассказывай басни, что конфликты на 7 лет вперед стране не грозят (кстати, а если через 7 лет они возникнут, то каким макаром мизерная армия может быть к ним готова?). Иначе речь идет о профанации чистой воды, иных вариантов нет.

Дмитрий Тымчук