Э.ГЕВОРКЯН: А что для России опаснее? Внешняя миграция с Азии или внутренняя с Северного Кавказа? Или, наоборот, или миграция, когда случается отток наших ценных людей, как мы только что все наблюдали на этой неделе такую существенную потерю для российской науки и общественной жизни в лице Сергея Гуриева?
Валерия Новодворская, profi-forex.org
В.НОВОДВОРСКАЯ: Разбегаться не надо. И трусить не надо. Во что кто Россию расценивает? Как говорил Егор Гайдар, мы в Париже нужны как в бане пассатижи. Ну, так нельзя. Его еще никто сажать не собирался. Просто обругали, накричали. Но так нельзя. Если вся интеллектуальная элита переедет в лучший мир, то будет совершенно безразлично, какая будет миграция.
Э.ГЕВОРКЯН: Так, может быть, там она принесет больше пользы для человечества и для страны, нежели в тюрьме?
В.НОВОДВОРСКАЯ: Ну, это значит, надо крест поставить на России. Мы не бегали. Не все диссиденты бегали, даже когда обещали посадить до остатка дней. Анатолий Марченко из своих 48 лет 20 лет провел в тюрьме. Перед тем, как его последний раз посадить (10 и 5 – он это не досидел, погиб, спасая других политзаключенных)… Горби, ведь, не просто так выпустил. Там были другие факторы. Там деньги кончились и голодовка Марченко, и никто уже не верил в реформы, если бы не было освобождения политзаключенных.
Его пригласили в КГБ и предложили уехать. А он сказал, что «по-моему, от меня здесь пользы больше, чем от вас. Может, вы уедете?» И сел на 10 и 5. Для того, чтобы спасать Россию, нужен героизм, чувство собственного достоинства, стоицизм. Потому что люди, которые вот так разбегаются, дезертиры – они будут плохими гражданами любой страны. Потому что они уже свою главную войну проиграли. Значит, надо ставить на России крест, на 1/8 часть суши и пусть идет к черту ее несчастная история, ее великая литература, ее прошлое, настоящее и будущее. Значит, уступаем Путину без боя, просто без боя.
Кстати, Ходорковского – тоже от него ждали, что он уедет. Просто дверь так призывно распахивали. Но он не уехал.
Э.ГЕВОРКЯН: Ну это, вы видите, скорее исключительный пример и неизвестно, как человек поступил бы сегодня.
В.НОВОДВОРСКАЯ: Ну что ж, для того, чтобы спасти Россию, нужна исключительность. Декабристы – и у них были деньги. Могли бы тоже уехать и прекрасно жить в Париже. Они вместо этого на Сенатскую площадь пошли.
Э.ГЕВОРКЯН: Литва требует возмещения ущерба за историческое прошлое. Вообще можно ли об этом вести серьезно речь?
В.НОВОДВОРСКАЯ: Можно и нужно. Только, конечно, никто им ничего не даст, пока в России не будет демократической власти, которая раскается. Немцы раскаялись, они выплачивают компенсацию евреям, они многих бесплатно поселяют, они и свитера вяжут для русских бабушек, у которых их предки когда-то коровушек зарезали. Добровольно. Эстония выплачивает, хотя никто ее не принуждает к этому, Фонд помощи жертвам Холокоста и их родственникам.
Литва, Латвия, Эстония, Чехия, Польша, Венгрия. Ладно Украине, положим, за долги дали Крым. Хотя, не дали. Это решали крымские татары, коренное население. Они выбирали, с кем, с Россией или с Украиной. Они выбрали Украину и правильно сделали.
Еще, извините, Молдова, у которой мы отобрали Приднестровье. Еще японские острова. Мы натворили очень много зла. Надо платить.
Э.ГЕВОРКЯН: К каким историческим границам вы предлагаете вернуться, если мы сейчас расплатимся со всеми за все близлежащие в исторической перспективе войны?
В.НОВОДВОРСКАЯ: А у нас никто территории не требует кроме Японии, несколько ненужных нам островов, жители которых живут подаянием той же Японии. Кавказ будет решать сам. Но, конечно, Кавказ мы обязаны отпустить. У нас хватит нашей исторической территории. Сибирь, Дальний Восток, Европейская часть. Что, жить негде?
Э.ГЕВОРКЯН: А вдруг так и все захотят разбежаться, разделиться.
В.НОВОДВОРСКАЯ: Бывает. Если мы будем так жить, как сейчас, все разбегутся. А попробуйте заставить кого-нибудь сейчас выйти из состава США. Вы метелкой не выгоните. Референдум. Квебек сколько раз проводил референдум? Европейские нормы, пакт о гражданских политических правах. Если какая-то территория хочет выйти, она проводит референдум. И вообще у нас даже Федерации нет.
У нас с Грузией кошмарная ситуация, потому что Иванишвили – это не просто Иванишвили. Борис Иванович Иванишвили – путинский агент, пара гнедых, которая должна Грузию доставить обратно под руку бывшей Российской империи. Слишком западный выбор они все сделали, поэтому уже сидит и реформатор Вано Мерабишвили, поэтому они и подбираются под самыми нелепыми предлогами к Михаилу Саакашвили, личному врагу Путина. И уж никак не по осетинскому вопросу, а по вопросу западного выбора и опоры на США, и сноса, то есть перенесения памятника Сталину в запасник, в музей.
Э.ГЕВОРКЯН: Ну, возможно ли, все-таки если мы говорим об интересах России, то объединение и вообще дружба наших соседских народов, если опять не накалять эту конфронтацию?
В.НОВОДВОРСКАЯ: Невозможно. Палач не может с жертвой дружить. Такая дружба – это иначе называется. Это реколонизация называется. Сначала заплатить долги, извиниться и хотя бы танки убрать с чужой территории. Наши танки на чужой земле по Галичу. Из Абхазии и из Южной Осетии. И дальше они уже будут решать сами, без помощи советских авторитетов.
Поэтому какая дружба? Это когда грузин в обезьянники сажали, да? И фамилии грузинских детей в школах переписывали? Это такая дружба? Знаете, как говорится, избавь меня бог от врагов, от таких друзей, а с врагами я и сам справлюсь. Это повторное преступление.
Э.ГЕВОРКЯН: Так сейчас ситуация налаживается.
В.НОВОДВОРСКАЯ: Нет, не налаживается. Сейчас Грузию силой тащат обратно. И всех, кто выступал за реформы, за западный выбор…
Э.ГЕВОРКЯН: А разве это не их, собственно, демократический выбор их народа?
В.НОВОДВОРСКАЯ: Демократический выбор? Народы, бывает, сдаются. Первой сдалась Беларусь. Кто скажет, что Лукашенко – это демократический выбор народа? Вот, народ ошибся, а кто страдает? Журналистка Ирина Халип, которая сидела под домашним арестом. Санников. И вообще все приличные люди.
Потом сдались мы. Потом сдалась Украина на Януковича. Ну, последней они взяли Грузию. Россия кидает дикие количества денег, кстати, денег не своих (чекистская хунта ими не владеет – это деньги налогоплательщиков) на восстановление империи. Это преступление. Это преступление. Да, народ сдался, да, народ лег там в снег.
Э.ГЕВОРКЯН: Это же здорово, когда собственная страна сильная.
В.НОВОДВОРСКАЯ: Нет. Сила – она дозволена добрым. США могут быть сильными, потому что они свою силу потребляют на добро. Россия не может быть сильной, потому что она…
Э.ГЕВОРКЯН: С автоматами и насаждением своей идеологии там, где их не просят?
В.НОВОДВОРСКАЯ: Они насаждают демократические ценности и защищают тех несчастных, которые хотели бы по этим ценностям пожить. У них не всегда получается, но они никогда не насаждали нигде ни фашизм, ни коммунизм. Их в этом не обвинишь. А что касается нас, то при таком количестве злобы, реакционности и подлости… Знаете, была статья такая о национальной гордости великороссов у Ленина того, дедушки, который там валяется на Красной площади. Так впору это назвать, сейчас переименовать в «о национальной подлости великороссов». Потому что нас ненавидят все сопредельные народы и правильно делают. Нефть и газ – это только орудие, что-то вроде… Можно сказать, это замена танков и замена самолетов. Это орудие расправы с теми, кто попытался как-то от нас уползти, зализывая раны.
Поэтому здесь все плохо. А что касается внутренней политики, то, кажется, наше последнее ноу-хау – это закон о роскоши. Вот, слышала я про социальную ответственность бизнеса. Здесь кроме меня еще высказались люди, у которых что-то есть, типа Михаила Прохорова, что Путин вместо того, чтобы создавать рабочие места (что обязано делать государство), хочет еще раз остричь бизнес, чтобы бизнес решал за государство его вопросы, а в награду их отправят в Краснокаменск.
Закон о роскоши, само начало – незаконный закон. То есть просто таких законов писать нельзя. Если деньги кем-то украдены, то здесь вопрос не о налоге, здесь, по-моему, вопрос о суде. Но поскольку у нас судят невиновного Навального за то, что он, якобы, пень украл и щепку, то я так понимаю, судить тех, кто, действительно, чем-то прибарахлился (тем же Юкосом), у нас не будут.
Закон о роскоши незаконен, если деньги заработаны честно. Кто яхту купил, кто университет построил, кто какой-нибудь благотворительный проект создает. Каждый по способностям. Ну, если кто-то хочет купить яхту или хочет купить дорогую машину, это его право. Вот, у меня машина не очень дорогая, но я совершенно не желаю, чтобы Михаил Прохоров отдал мне пол-своей машины непонятно по какому проценту. Если мы будем так мыслить, то мы никогда капитализма не построим. Свобода, собственность, законность. Частная собственность, если, конечно, ты не украл это как наши чекистские хунтари, поскольку ничего они не заработали, а барахла у них навалом (чужого, причем)… Если ты занимался бизнесом, честно заработал, вот, как Альфа-банк, как Дерипаска, как Михаил Прохоров, то никто не имеет права тебя раздевать. Вот, как Олланд сейчас это делает. Уже Депардье лишился… Ну, Депардье, конечно, не ту страну выбрал от невежества своего. Но Депардье очень громко рассчитался с Францией. А бизнес уползет тихо. И Франции будет плохо, потому что меньше будет рабочих мест, повысится безработица, они не досчитаются налогов. То есть мне кажется, что там острый психоз. У любого социалиста – острый психоз.
Эвелина Геворкян