Дело даже не в извечном споре «кого считать евреем», а в двойной идентичности, у которой в Украине на сегодняшний день весьма туманные перспективы.
Это на улицах американских и европейских мегаполисов в конце декабря неоновые Merry Christmas вполне уживаются с ханукиями, выставленными отнюдь не только в окнах еврейских домов и магазинов. У нас это выглядит немного иначе. Однажды дите одних моих еврейских знакомых вернулось из школы (не самой плохой, кстати, киевской специализированной школы) в расстроенных чувствах. Просто девочка не смогла ответить на вопрос учительницы о подарке, полученном от родителей на День Святого Николая. Родители объяснили дочке, что недавний презент на Хануку (хануке гелт, другими словами) – вполне адекватная замена дарам от Святого Николая, доставшимся ее православным подружкам. Только вряд ли у учительницы, а тем более у одноклассников такой ответ не вызовет замешательства.
Лет тридцать назад отъезд школьника к бабушке в деревню на православную Пасху воспринимался немногим лучше, чем посещение синагоги в Рош а-Шана. Ни то, ни другое не вписывалось в советскую систему координат. В современной Украине церковь формально отделена от государства, но мы живем, по умолчанию, в христианской стране, где «чужой устав» (даже если он никому не навязывается) часто воспринимается именно как чужой, как неправильный паззл, не вписывающийся в общую картину бытия.
Поэтому и свадебная церемония а-ля Клинтон–Мезвински, о которой не съязвил только ленивый, у нас вряд ли возможна. Много ли местных раввинов и священников готовы примерить на себя роль модераторов этого действа? А сколько брачующихся согласны стать его главными участниками? Как говорится, либо снимите крестик, либо наденьте трусы. Хорошо или плохо, но именно эта модель по-прежнему актуальна на постсоветском пространстве.
Разумеется, в еврейские детские сады и школы приводят детей, о чьей идентичности мама с папой вчера еще не вспоминали. Более того, эти школы были бы полны детей, НИКАКОГО отношения к еврейству не имеющих (один такой пример мне известен), имей возможность родители обойти определенные препоны. Но в большинстве случаев это – результат живучести мифа о хорошем образовании, которое ДОЛЖНЫ давать в еврейских школах, а не стремление «вернуться к корням».
У еврейских родителей, в отличие от украинцев, нет иллюзий в отношении качества образования, предлагаемого в национальных школах. Они (и кто за это осудит?) выбирают для своего ребенка, прежде всего, ХОРОШУЮ школу.
Какие школы в советское время за глаза называли «еврейскими»? Физико-математические, с углубленным изучением английского языка и пр. в силу особенностей национального состава учеников и педколлектива. В конце концов, мы народ не только Книги, но и книг – пиетет к образованию и интеллектуальной деятельности – один из маркеров еврейской диаспоры. В этом смысле многие средние еврейские школы в Украине оставляют желать лучшего в плане качества ОБЩЕГО образования. Того самого образования, высокий уровень которого, в частности, побуждает наших зарубежных соплеменников отдавать детей в «свои» школы. Хотя религиозный ликбез еврейские школы Украины, действительно, обеспечивают – наивно было бы это отрицать. Как наивно и рассчитывать на то, что ТОЛЬКО этот ликбез послужит якорем для привлечения новых учеников.
И здесь мы подходим к самому главному… А именно – имеем ли мы право называться общиной или все-таки уместней говорить о «еврейском населении Украины». Ни в коей мере не претендуя на истину в последней инстанции, я бы определял общину (и писал об этом неоднократно) как реализованную потребность в национальной жизни. И если это действительно НАША (рядовых членов общины, а не ее функционеров) потребность, то на ее удовлетворение (как и любой другой потребности) обычно идут некоторые усилия и средства. Обычно НАШИ. Другими словами, община – это то, что остается от еврейских организаций при отсутствии к ним исключительно потребительского интереса.
В социо-экономической ситуации начала 1990-х об этом было рано говорить, но сегодня не замечать окрепший в крупных городах средний класс (а именно евреи с их уровнем образования и социальной активности быстро пополнили этот класс) было бы опрометчиво. Где он, этот класс, когда речь заходит о финансовой и идеологической самостоятельности общинных структур? Да, люди активного возраста составляют относительное меньшинство среди еврейского населения, но никто и не рассчитывает, что они в состоянии обеспечить ВСЕ нужды общины. Но их (евреев среднего достатка) вклад в общинную жизнь не просто мал, он ничтожно мал. А может, эта ущербная иждивенческая мотивация всем удобна? И зарубежным донорам, упивающимся собственным благородством, и отечественным еврейским лидерам, нуждающимся в послушной пастве, и самим реципиентам – пришел, увидел, получил. То, что при этом от рядового члена общины (и любой из 600 еврейских организаций) почти ничего не зависит – просто предопределено методологией общинного строительства.
Вспомните, как проходило создание общин (в первую очередь религиозных) в малых (а иногда не столь уж малых) городах. Все это зачастую напоминало «регистрацию» участков во времена «Золотой лихорадки»: пришедший первым – выигрывает. Хасиды, «литваки», ХаБаД, реформисты – все воспользовались «правом первой ночи», даже не спросив наспех собранную, растрепанную «общину» – а кого, собственно, она хотела бы видеть в качестве избранника. Выбор раввина, председателя и прочих «ответработников» был в большинстве случаев предопределен.
Мне возразят – в Украине существуют десятки еврейских газет, хореографических и вокальных коллективов, молодежные клубы и кружки по интересам – от «рейзеле» до «клуба любителей Торы» – это ли не свидетельство существования общины. Что ж, тогда, наверное, в начале 1930-х в УССР существовала еще более мощная община, инфраструктура которой насчитывала 786 еврейских школ, около 30 техникумов с обучением на идиш, 24 идишистских газеты, 9 стационарных театров и т.п. Прибавьте к этому, что делопроизводство на идиш осуществляли 46 судов, а в отдельных районах некоторых городов (Киев, Харьков, Одесса, Бердичев, Умань и др.) идиш признавался языком правоохранительных органов…
Или все-таки не было общины? Ведь в один непрекрасный момент все это исчезло. Исчезло по указке сверху, откуда, впрочем, оно и возникло. И никто из членов «общины» не смог этому воспрепятствовать. И чем это отличается от современной нам ситуации? Тем, что «верх» сегодня – не ЦК КП(б)У , а зарубежные спонсоры, которые вовсе не обязаны кормить заокеанских братьев, в то время как их собственные общины переживают нелегкие времена.
Михаил Гольд