Многие отечественные публицисты любят рассуждать о миролюбивом характере русского народа и повышенной агрессивности Запада. Приводятся примеры жестокости европейских держав на покоренных территориях.
Фрагмент картины В. Верещагина "Нападают врасплох". 1871 год
Однако при этом мы упорно не хотим замечать очевидного факта, согласно которому абсолютно любая империя создается железом и кровью. И Российская держава в данном случае не исключение.
Обратимся к истории и попробуем взглянуть на ее события не с позиций патриота, а глазами стороннего наблюдателя. Сразу же после образования Русского царства мы приступили к завоевательной политике, покорив Казанское и Астраханское ханства. Чуть позже казаки Ермака овладели Сибирью. После этого Иван Грозный обратил свои взоры на Запад и в течение двадцати лет вел неудачную и изнурительную борьбу за выход к Балтийскому морю. Бесспорно, названные войны были напрямую вызваны государственной необходимостью и отвечали интересам России. Однако это отнюдь не отменяет их завоевательный характер. Рассуждения о том, что когда-то на землях Золотой Орды находилось русское Тмутараканское княжество и вообще там якобы издревле жили казаки, а в Прибалтике стояли русские города, не выдерживают элементарной критики.
В Средние века русское военное присутствие в Степи и на землях будущего Ливонского ордена было недолгим. Казанские и астраханские земли больше тяготели к единоверной им Османской империи, нежели к России. Недаром после покорения Казани на ее территории уже в XVI веке вспыхивали антирусские восстания. Сибирь реальной угрозы для России не представляла, и действия Ермака носили экспансионистский характер. Обращает внимание на себя и тот факт, что ливонские рыцари, потерпев поражение от армии Ивана Грозного, поспешили отдать свои земли литовцам, шведам и полякам. Следовательно, потомки тевтонов видели в Русском царстве чужую и враждебную державу. Присоединение Украины к России также носило со стороны первой вынужденный характер. Поднимая казаков на восстание, Хмельницкий отнюдь не собирался бороться за отделение от Речи Посполитой. Цель гетмана была иной – уравнивание привилегий казачьей верхушки с польской шляхтой. Более того, на первых порах действия Хмельницкого нашли поддержку у короля Владислава. После смерти последнего и восшествия на престол Яна Казимира настроение в польских придворных кругах изменилось и коронная армия приступила к активной борьбе с мятежными казаками. В конечном счете только военное поражение заставило гетмана обратиться с просьбой к московскому царю о включении малороссийских земель в состав нашего государства.
XVIII век. В научном мире сложилось мнение, будто Северная война была вызвана экономическими потребностями нашей страны, остро нуждавшейся в выходе к Балтийскому морю для налаживания полноценных и всесторонних контактов с Западом. При этом отмечается, что торговля по Северному морю носила ограниченный характер. Однако военно-экономические связи с Европой у нас развивались с XVII века. Уже при царе Михаиле Федоровиче в России началось создание армии по европейскому образцу – солдатские полки Нового строя. Впервые такие войска приняли участие в Смоленской войне 1632–1634 гг. Тогда же в Россию стали приезжать военспецы с Запада, главным образом англичане. Начиная с XVIII века в общественное сознание вдалбливался миф о том, что не проведи Петр своих крупномасштабных реформ, Русское царство было бы низведено до уровня второстепенной державы, а то и вообще лишилось бы независимости.
Однако подобное утверждение попросту несерьезно. Во-первых, среди наших соседей не было державы, представлявшей реальную угрозу геополитическим интересам России. К началу петровской эпохи раздираемая внутренними противоречиями и гражданскими войнами Речь Посполитая все более зависела от соседних держав. Внешне еще могущественная Турция постепенно клонилась к своему закату, о чем неоспоримым образом свидетельствовали военные события XVIII века. Крымские татары способны были только на набеги, не более того. И если бы Петр уделял необходимое внимание засечным чертам, то и они бы прекратились.
Маленькая Швеция, население которой не превышало и миллиона человек, в перспективе не могла удержать земли, завоеванные при Густаве Адольфе и его преемниках. Необходимо также учитывать, что торговля через Архангельск полностью удовлетворяла экономическим потребностям нашей страны. В этой связи возникает вопрос о военной и экономической целесообразности Северной войны, потребовавшей огромных затрат и человеческих жертв, значительная часть которых была принесена не на алтарь геополитических интересов России, а неразумной амбициозности Петра. При этом восхищение ученых и публицистов деяниями царя-"преобразователя" выглядит довольно странным на фоне цены, уплаченной за внешнюю европеизацию России, точнее 1–2% ее населения.
Военные реформы Петра также заслуживают критической оценки. В частности, ему ставят в заслугу ликвидацию дворянской конницы, взамен которой Петр создал драгунские полки – ездящую пехоту. Однако дворяне имели многовековой опыт ведения степной войны на юге России, который оказался не нужен на северо-западе, но был крайне необходим в борьбе с Крымом.
Строительство Петербурга обернулось фактически геноцидом русского народа, ибо новая столица буквально построена на костях. Совершенно понятно, что никакой необходимости в создании такого дорогостоящего проекта, как строительство Петербурга, не было. Перед нами пример самой настоящей авантюры, основанной на пренебрежительном отношении монарха к собственному народу, который был для Петра не более чем материалом для воплощения в жизнь собственных идей.
"Русское войско выходит на Чудское озеро". Летописная миниатюра
Присоединение Прибалтики явилось первым актом его завоевательной политики. При этом, как показала история, значительная часть местного населения в ментальном плане оказалась чужда России, что мы, собственно, и наблюдаем сегодня. В данном случае стоит вспомнить опыт Московского государства XV столетия, когда Иван III, присоединив к своим владениям Новгород, предусмотрительно переселил местную знать на южные земли. Вложение царем в строительство позже сгнившего флота огромных средств также нельзя признать целесообразным. Напротив – это дань имперской политике.
Мы привыкли и воспринимаем как непреложную истину тезис о том, что у великой державы должен быть мощный флот. Достаточно вспомнить известное изречение Петра – страна, имеющая только сухопутную армию, только одну руку имеет. Другое дело, что в досоветский период своей истории Россия являлась в сущности сухопутной державой. Военное могущество Швеции мы сломили усилиями армии, и не было необходимости осуществлять столь обременительный для казны проект по строительству военно-морских сил. Стоит помнить, что победы у мыса Гангут и острова Гренгам в большей степени представляют собой инженерные операции, нежели классические морские сражения.
Семилетняя война ассоциируется в нашей исторической памяти с блестящими успехами русского оружия под Гросс-Егерсдорфом, Кунерсдорфом, Цорндорфом, взятием Берлина. Однако что же делала российская армия в центре Европы? Некоторые исследователи, оправдывая вторжение наших войск в Пруссию, пишут о желании Фридриха II покорить Прибалтику. Более абсурдное обоснование русского участия в Семилетней войне придумать сложно. Действительность такова, что в этой войне наши солдаты умирали и совершали восхищавшие прусского короля подвиги, отстаивая в сущности геополитические интересы Австрии и Франции. Никаких серьезных внешнеполитических противоречий или территориальных споров у Фридриха II и императрицы Елизаветы не было. И наши действия в Семилетней войне следует расценивать как агрессию против Пруссии. Поэтому Петр III и прекратил эту несправедливую с нашей стороны войну, перестав понапрасну проливать кровь русских солдат за чуждые России интересы.
Походы Суворова вызывают у нас чувство национальной гордости и вписаны золотыми буквами в книгу отечественной военной истории. Однако за что сражались и умирали русские солдаты в Италии и Альпах? Они отвоевывали эту страну у революционной Франции для Австрии, то есть русские чудо-богатыри проливали кровь и не щадили живота своего за геополитические интересы монархии Габсбургов. Вскоре это понял и император Павел I, отозвавший Суворова в Россию.
Русско-турецкие войны, полыхавшие в XVIII веке, были подчинены геополитическим интересам нашей страны, но при этом носили, несомненно, агрессивный характер с обеих сторон. Мы оказались сильнее и подчинили Крым, Причерноморье, ранее России не принадлежавшие. При Екатерине II возник даже проект ликвидации Османского государства и создания на его обломках зависимой от России Греческой империи.
При государе Александре I отечественная внешняя политика вновь оказалась подчинена совершенно чуждым России интересам. Это и привело русскую армию на Аустерлицкое поле. После изгнания европейских войск Наполеона из пределов России наши солдаты опять стали умирать за Австрию и Англию. При этом активная европеизация русской военно-политической элиты отнюдь не делала нас "своими" на Западе. Созданный под эгидой императора Александра I Священный союз сделал Российскую империю ведущей державой Европы, что вызывало внутреннее неприятие западных стран и стало одной из причин неудачной для нас Крымской войны. Не могли сильнейшие европейские державы смириться с доминирующей ролью России в европейских делах, не забывая при этом использовать силу русского оружия в своих интересах. В 1849 г. наша армия спасла от развала империю Габсбургов, подавив венгерское восстание. Австрийцы, разумеется, нас за это "отблагодарили", заняв по отношению к России враждебную позицию в ходе Крымской войны.
Спустя двадцать лет мы вновь выступили против Турции. Российские войска боролись за освобождение от османского ига единоверных славян. Однако с разгромом турок в Болгарии русская армия устремилась на Стамбул, никогда ранее России не принадлежавший. Укрепление русских позиций на Балканах и в Средиземноморье вызвало обеспокоенность Запада, прежде всего Англии. Британцы ввели флот в Мраморное море и стали угрожать нам войной. Александр II и его окружение испугались перспектив новой агрессии со стороны коалиции ведущих западных держав. К слову сказать, эта угроза не имела под собой оснований. Недавно разгромленная Германией Франция искала союза с Россией и выступать против нас не собиралась. Бисмарк, как известно, был последовательным противником войны с восточным соседом. Таким образом, Англия, не располагавшая многочисленной и сильной армией, оставалась в одиночестве. Необходимо отметить, что результатом русских военных побед на Балканах стало создание Болгарского царства, вскоре занявшего прогерманскую позицию и в обеих мировых войнах выступавшего на стороне немцев.
При Александре II наши границы распространились до пределов Афганистана и едва не достигли британской Индии. Силой оружия Россия подчинила Кокандское и Хивинское ханства, Бухарский эмират и туркменские племена. На Дальнем Востоке мы пытались сломить мужественное сопротивление чукотских племен, не желавших идти под высокую руку "Белого царя". Столетием ранее русские войска в результате жестокой борьбы привели к повиновению коряков.
Имперская политика России на Дальнем Востоке привела, как известно, к неудачной войне с Японией. Средства, выделенные казной на строительство Порт-Артура, оказались затрачены впустую, а русские солдаты умирали и становились калеками на полях чуждых им Ляодунского полуострова и Маньчжурии.
Наконец, Российская империя позволила втянуть себя в гибельную для нее Первую мировую войну, когда русские солдаты проливали кровь за интересы Англии и Франции. Быть может, последняя фраза звучит как идеологический штамп, сошедший со страниц советских учебников, но, увы, это исторический факт. Война была непопулярна в народе. Надевшие солдатские шинели рязанские, брянские, тульские и прочие крестьяне не понимали, за что они гибнут и получают увечья на полях Галиции, Восточной Пруссии, Польши. Как известно, мы готовили десантную операцию в районе проливов Босфор и Дарданеллы, в ходе которой вновь должна была литься русская кровь. Этой авантюре помешал февральский переворот.
Последний отзвук имперской геополитики прозвучал в Белом движении с его лозунгом восстановления Единой и Неделимой России. Как известно, ни Верховный правитель Белой России адмирал Колчак, ни глава южнорусской контрреволюции генерал Деникин не соглашались в полной мере признать ставшую уже фактической независимость Финляндии и Польши. Нежелание Деникина признать независимость Польши привело к тому, что Пилсудский заключил в 1919 году перемирие с большевиками. Это позволило советскому командованию перебросить с Западного фронта значительную часть войск на юг, против Деникина, и в решающем сражении под Орлом нанести поражение его армии. Таким образом, имперское сознание русской военной элиты не в последнюю очередь привело к поражению Белого дела.
Имперская политика России была подчинена собственно русским интересам только при одном монархе – Александре III. Для него главное – не слава русского оружия и гром военных побед на полях Европы, а жизнь русских солдат, драгоценную кровь которых он не собирался проливать в угоду чуждым нам интересам. За 13 лет его правления мы не знали войн. С определенными оговорками, но все же политику Александра III можно назвать изоляционистской, направленной на отстаивание геополитических интересов собственно России. Этот царь остался в народной памяти с именем Миротворца и фразой: "У России есть только два союзника: ее армия и флот". Думается, данное изречение стоит помнить и современным творцам отечественных геополитических концепций.
Игорь ХОДАКОВ
кандидат исторических наук