Генеральный Штаб не молчит. Генеральный Штаб перевёл текст о погибшем медике на английский и теперь свысока поглядывает на Министерство Обороны, дескать «во, учитесь, как надо! Мгновенная реакция, великолепный пример кризисной коммуникации! Идём в НАТО!»
Президент молчит.
Да и х*р бы с ним, с президентом — но молчит верховный главнокомандующий. Молчит, отворачивается, старается выгнать, выпхать из головы это неудобное, неинтересное, надоевшее слово «война». Потому что в войну — не получается, да и во всё остальное тоже,, честно говоря, но про войну даже видос трогательный не запишешь: бессмысленно притворяться воином тому, кто в душе уже проиграл бой.
А на поле лежат два тела. Им уже пох*р на молчание, на бой, на кризисную коммуникацию и переводы на английский, им уже на всё пох*р, кроме памяти.
Но памяти не будет, потому что государство молчит.
Прем’єр Хорватії теж висловив співчуття. А Зеленський – ні
Вчера, при попытке забрать тело погибшего комвзвода, была обстреляна эвакуационная группа. Обстреляна рашистскими мразями с трех сторон. После заверений о режиме тишины и гарантий безопасности для группы, облаченной в белые каски, с белыми повязками и под честное слово ОБСЕ.
Погиб военный медик. Ранен еще один морпех. Тело погибшего комвзода рашисты забрали. Тело медика осталось на поле. Как и раненный морпех, про состояние которого ничего неизвестно вот уже почти сутки.
Я хочу, чтобы вы представили себе это всё в лицах и красках. Как эвакуационная бригада идёт на место. Как она вот уже не идет, а пытается спастись от смертоносного огня. Как успевшие вернуться в безопасное место наблюдают за тем, как на поле остается еще два тела. Мертвого медика и живого (?) пока что бойца. Как понимают, что вытащить их уже не выйдет.
А потом они наблюдают за тем, как группа стервятников ошибочно антроморфной формы выбирает, чей труп забрать, а чей оставить. «О, вот этого давай возьмем, за него можно будет с семьей поторговаться. А этого не трогай, его не выкупят, только машину нам запачкает и завоняет». Как смотрят на раненного и рыгочут, мол, а этот еще живой, ну пусть поваляется, созреет.
Ведь так же это, наверное, было, да? Ну вот если б это был видосик, да? Так бы нормально было?
Вот только моржовый хрен вам на воротник. Всё это – не в фильме в формате FullHD на экране, который можно остановить, сбегать на кухню за бутербродиком, а потом включить снова и переживать. Оценивать игру актеров, морщиться на криво прописанные диалоги, говорить «не верю!». Всё это происходит сейчас. Прямо сейчас на поле лежит пока что (?) живой морпех. Рядом с телом мертвого медика, которое почему-то не прельстило оккупантов, в отличие от тела комвзвода.
О чем он думает? Верит ли, что его смогут вытащить и спасти? Надеется ли на очередные договоренности, которые позволят следующей эвакуационной команде добраться живыми?
Хороший режиссер обязательно показал бы нам его мысли. Крупным планом, хронометраж – не менее 7 минут. Черновых сцен и «зарезанных» дублей – больше десятка. Общее время съемки – пару месяцев. Душевный вышел бы фильм.
Вот только это, мать вашу, не фильм. Это реальность.
Реальность, в которой верховный потерпевший молчит уже больше суток, а его стратегическое туловище занято отчетами о вирусе и разговорами с успешной Хорватией. Реальность, в которой его мелкие подху*йлёныши уже откровенно в оплеванные рожи своих фанатов рассказывают, что срать они хотели на ваши проблемы после того, как они включат станок и зальют вас дешевыми бумажками. И радуются, что вот мол как удачно вирус кругом и границы закрыта, а то б разбежались все холопы, кому б потом пришлось Бене новый дворец достраивать? Реальность, в которой несуществующий президент посещает с визитом несуществующую Луцкую область, но этого всё равно никто не замечает, потому что вокруг становится всё больше несуществующих фанатов Зеленского.
Еще год назад эта реальность была другой. Еще год назад (ладно, уже больше, чем год назад), настоящий Президент уже б собирал Совбез ООН, ЕС, НАТО, массонскую ложу рептилоидов – кого угодно! Всех! И мертвых, и живых, и нерожденных – оптом и в розницу. Обрывал бы телефоны, давал интервью и прямые включения, вещал бы со всех каналов, включая радиоканал «Дача на ваших 3-х сотках вечной мерзлоты». Клеймил, распоряжался, указывал, угрожал, договаривался, обещал, соболезновал, заверял, пояснял и доказывал. Даже полуслепая гренландская пенсионерка обсуждала бы очередную мерзость, что устроила кремлевская моль, и точно бы знала, кто виноват и кто начал войну.
Но это было год назад, когда у Украины был Президент. Забудьте. Сейчас у нас голограмма, запрограммированная даже не индусским кодером, а пьяным русским васей, который и языка-то не знает, зато умеет спи*здить и обточить напильником. И это вы его выбрали. Кто по приколу, кто «а патамушта многа вапросав». Кто назло, а кто и вовсе банально – когда не пришел.
И умирающий сейчас на поле морпех – на вашей совести. Каждая его капля крови – это ваших рук дело. И труп военного медика – это ваша вина. Как и сотни других, убитых после весны 2019-го.
Не отмоетесь никогда, и не надейтесь.