Новые образцы вооружений становятся реальной силой лишь при серийном производстве. Что и как для этого делается в Украине?
В Украине начато переоснащение оборонной промышленности. Такая плановая работа в стране не проводилась с самого провозглашения Независимости. Необходимость системных усилий со всей очевидностью стала понятна лишь тогда, когда свободу и территориальную целостность государства пришлось отстаивать уже с оружием в руках. А для этого нужны боеприпасы, бронетехника, ракетные системы. И они должны быть своими. Так как на зарубежную помощь можно надеяться далеко не всегда. Поэтому обновление отечественного оборонно-промышленного базиса, создание условий для его глубокого и качественного переоснащения – одно из условий нашей безопасности.
О том, как проходит это обновление, какие цели и задачи ставятся и какие результаты уже достигнуты рассказал директор государственного предприятия Министерства экономического развития и торговли Украины «Український центр «Безпека» Владислав ГЛАЗУНОВ.
Владислав ГЛАЗУНОВ, директор государственного предприятия «Український центр «Безпека»:
«Переоснащение оборонной промышленности – это комплексная и долгосрочная задача»
Зона ответственности
— Владислав Геннадьевич, сначала бы хотелось понять, как предприятие «Український центр «Безпека» от имени Министерства экономического развития и торговли стало заниматься решением такой сложной задачи, как перевооружение оборонной промышленности.
— К тому, что предприятие «Український центр «Безпека» стало службой Заказчика – а именно, Министерства экономического развития и торговли (МЭРТ), — привела целая цепочка событий. Госпредприятие «Український науково-технічний і впроваджувальний центр комплексного захисту інформації» (нынешнее название — Український центр «Безпека») было зарегистрировано еще в 1993 г., но длительный период хозяйственная деятельность практически не велась.
В начале 2017 г. в Украине была утверждена Государственная целевая программа развития оборонно-промышленного комплекса, под выполнение задач которой в бюджете едва ли не впервые были выделены ресурсы. За выполнение целевой программы отвечает МЭРТ. При этом в составе МЭРТа не было отдельного профильного департамента или иной структуры, которые могли бы реализовывать на практике решения, связанные с выполнением программы. Создавать новые – это расширение штата Министерства, который нужно еще «пробить» и утвердить, с учетом достаточно высоких расходов на обеспечение статуса госслужащих. При этом Министерство не может непосредственно управлять хозяйственной деятельностью предприятий ОПК и не имеет полномочий вести учет активов в процессе хозяйственной деятельности. Поэтому при выборе модели реализации программы оптимальным решением стало возложить эти функции на отдельное госпредприятие – как на более гибкую форму.
А непосредственно на «Український центр «Безпека» выбор пал только по одной причине. У предприятия был режимный секретный отдел. Открывать «секретку» под новое предприятие — с учетом всех формальных процедур дело достаточно хлопотное и долгое. Поэтому в МЭРТ решили «реанимировать» уже существующую, в сфере управления МЭРТ, структуру. Так, собственно говоря, «Український центр «Безпека» оказался в фарватере выполнения качественно новых задач. А слово «Безпека» в нашем названии приобрело более широкий, символический смысл, напрямую связанный с безопасностью страны.
— А что было в вашем распоряжении в стартовый период?
— Кроме режимно-секретного отдела, никаких других преимуществ у предприятия не было. Скорее наоборот. На момент, когда меня назначили директором, скажу откровенно, офиса практически не было, на предприятии висели долги и т.д. и т.п. Из коллектива аж два человека было. Поэтому буквально на энтузиазме я собрал коллектив, который поверил в то, что у предприятия есть будущее. Мы очистили предприятие от долгов, привели в порядок все процедурные вопросы, восстановили кадровую и управленческую документацию. Именно за это я благодарен коллективу за поддержку в такой сложный период.
Отдельным приказом Минэкономразвития на «Безпеку» возложили функции службы Заказчика. И с этого момента пошёл процесс выполнения Государственной целевой оборонной программы развития оборонной промышленности. Реальная работа началась со 2 июня 2017 г. То есть, грубо говоря, за полгода в достаточно сложных условиях был создан новый механизм, который поначалу не без «шероховатостей», но был воспринят предприятиями нашей «оборонки».
— Какие ключевые задачи решает предприятие?
— По поручению МЭРТ мы отвечаем за заключение и сопровождение контрактов на техническое переоснащение оборонных предприятий. В ходе этой работы мы анализируем эффективность мероприятий, которые планируют предприятия в части, касающейся выполнения задач в рамках реализации Гособоронзаказа. И, естественно, проводим мониторинг процедуры отбора исполнителей и соисполнителей по техническому переоснащению, так как, учитывая гриф секретности по отдельным позициям, далеко не все закупки можно выставлять на всеобщее обозрение. При этом сделать все нужно максимально эффективно для того, чтоб избежать коррупционной составляющей.
Правила игры
— Каковы основные результаты за 2018 г.?
— За полгода мы нагнали отставание, и все задачи, которые ставились в 2017 г. и в 2018 г., нами выполнены. Фактически нам удалось охватить все направления оборонного производства, кроме, наверное, авиации и судостроения. Прежде всего, это создание технологических и промышленных условий для серийного производства элементов высокоточной системы залпового огня «Ольха». По всем предприятиям-смежникам генеральным конструктором «Ольхи», подписаны акты «про створення спеціальних технологій для серійного виробництва». Я считаю, что это серьёзный шаг, который позволяет говорить о том, что изделие «Ольха» сегодня существует не только как опытная разработка, а именно как серийный образец, производство которого уже развернуто.
— Сколько контрактов и с каким количеством предприятий было реализовано?
— Можно говорить о более 40 заключенных контрактов. Из них часть выполнены – как уже упомянутые контакты по «Ольхе», остальные находятся в стадии выполнения. Если говорить о количестве предприятий, то их более 20. Но не только предприятия «Укроборонпрома» участвуют в программе, хотя их и большинство. Например, мы работаем с Павлоградским химическим заводом, который является ключевым в цепочке разработки твёрдого ракетного топлива. А это очень ответственное направление оборонной промышленности. Также мы работаем с «Южным машиностроительным заводом», винницким предприятием «Форт», который входит в сферу управления Министерства внутренних дел. На «Форте», например, всего за четыре месяца совместными усилиями был реализован крайне интересный проект по производству пистолетных патронов. После потери Луганского патронного завода, символично, что в Украине восстановлено производство патронов 9х18 и 9х19 в тех объёмах, которые позволяют полностью обеспечивать потребности наших силовых структур.
— Какие страны является нашими основными партнёрами?
— Поставщиками оборудования являются исключительно дилеры известных брендов. Основные производители – Южная Корея, Тайвань, и как ни удивительно, есть сегмент оборудования, которое поставляется из Европы. Италия прорывается со своими станками, но их стоимость порой настораживает.
— Среди поставщиков вы не навали Турцию и США. С ними мы работаем?
— Турецкие компании пока не представлены на украинском рынке оборудования, а точнее, практически не опробованы в производстве оборонной продукции. Хотя там есть интересные производители. С Америкой у нас осуществляется крупный контракт. На него было получено разрешение Госдепартамента США. И с американской компанией в рамках этого контракта мы ведём переговоры по выполнению офсетных обязательств, что также связано с поставкой подофсетной продукции в виде оборудования.
— Были ли отказы по закупке тех или иных станков?
— Случаи редкие, но были. Государственные структуры Украины оказывают всестороннюю поддержку предприятиям для приобретения станков там, где нам не хотят продавать. Также дилеры заняли очень правильную позицию, и научились доказывать необходимость поставки оборудования для предприятий отрасли ОПК Украины.
— Какие наиболее «крутые» образцы станков были приобретены?
— При всей актуальности вопроса, я хотел бы подчеркнуть — мы не просто проводим замену старого «советского» оборудования на такое же импортное, нет. В рамках технического переоснащения мы делаем акцент не на том, какие операции выполняет конкретный станок, а на том, какая конкурентная технология будет реализована в рамках целостной технологической цепочки. В этом – ключевой аспект. Можно, конечно, заменить советское на немецкое, и выполнять по той же технологии те же операции. Но будет ли от этого эффект в будущем?
А можно сделать цепочку из разного вида оборудования — от простых до сложных, но при этом на выходе получить серийную продукцию с минимальными потерями металла, конкурентной себестоимостью и в автономном режиме получить деталь сложной формы, с заданной точностью.
— Новые образцы вооружений становятся реальной силой лишь при серийном производстве. Что и как для этого делается в Украине?
В Украине начато переоснащение оборонной промышленности. Такая плановая работа в стране не проводилась с самого провозглашения Независимости. Необходимость системных усилий со всей очевидностью стала понятна лишь тогда, когда свободу и территориальную целостность государства пришлось отстаивать уже с оружием в руках. А для этого нужны боеприпасы, бронетехника, ракетные системы. И они должны быть своими. Так как на зарубежную помощь можно надеяться далеко не всегда. Поэтому обновление отечественного оборонно-промышленного базиса, создание условий для его глубокого и качественного переоснащения – одно из условий нашей безопасности.
От танков до ракет
— Хотелось бы более детально пройтись по тем ключевым контрактам, которые уже выполнены или выполняются в рамках Госпрограммы развития ОПК. В ракетном сегменте, кроме «Ольхи», не менее актуальным является опережающая подготовка к серийному производству противокорабельного комплекса «Нептун». Как с ним дела?
— Задача поставлена, контакт заключён и даже профинансирован. С января 2019 г. начались тендерные процедуры, которые в кратчайшие сроки позволят подготовить серийное производство. Фактически головное предприятие ГосККБ «Луч» и смежники готовы к работе по проекту «Нептун». Механизм реализации проекта уже отработан в рамках проекта «Ольха». А особенности мы учтем. Как говорится, не в первый раз.
— Вовлечено ли предприятие «Безпека» в «расшивание» узких мест, связанных с производством новых корпусов для БТР-3 и БТР-4?
— Вопрос о производстве корпусов действительно трижды, на моей памяти, рассматривался на Межведомственной комиссии по вопросам ОПК. Мы прекрасно понимаем, что на сегодня единственным надёжным производителем корпусов являются Лозовской кузнечно-механический завод. И пока вариантов нет. Но «Укроборонпром» поставил перед своими предприятиями задачу освоить производство корпусов. В свете принятых решений, которые обсуждались на Межведомственной комиссии по вопросам ОПК, с участием Министерства обороны и всех заинтересованных лиц, два предприятия «Укроборонпрома» уже приступили к освоению корпусного производства. И если эти предприятия в течение 2019 г. выйдут на пять корпусов в месяц каждое, это будет достойный результат.
— Вы говорите про корпусное производство на ХКБМ им. Морозова и на заводе им. Малышева?
— Я считаю, что быстрее это сделает ХКБМ и Киевский бронетанковый завод. Потому что у завода им. Малышева есть другие специализированные задачи. Мы прекрасно понимаем, что одно дело заявить, что я завтра всё сделаю, другое дело — просчитать, сколько действительно времени уйдёт на освоение, изготовление оснастки, подготовку специалистов и т.д. По двум предприятиям в контракты вошли лазерные резки для производства корпусов. Но по всем другим предприятиям, где были запросы на закупку аналогичного оборудования, мы запросы отклонили. В любом случае, это согласованная позиция и МЭРТ, и ГК «Укроборонпром» и наша – концентрация усилий на конкретном предприятии даст больший эффект.
— Начнет ли Завод им.Малышева в этом году обновлять свое двигательное производство?
— Это ключевая задача для предприятия, начиная с 2018 г. и с переходом на этот год. Должен сказать, что проект технического переоснащения на заводе им. Малышева – хороший пример выстраивания новой технологической цепочки, а не покупки отдельного станка для производства отдельного элемента. Изготовление деталей двигателя будет с разумной себестоимостью, с необходимой производительностью, и с минимальным процентом брака.
— То есть, во второй половине 2019 г. Завод им Малышева сможет производить двигатели 6-ТД2 с использованием нового оборудования в большем количестве?
— Отработана вся технологическая цепочка. Я думаю, что к концу 2019 г. можно смело требовать от Завода им. Малышева обеспечения серийного выпуска двигателей в том объёме и с тем качеством, которое требуется.
— А закупки элементной базы для производства сложной радиоэлектронной техники вас не касаются?
— Напрямую мы этим не занимаемся. Но тому же запорожскому предприятию «Искра», чтобы выпускать РЛС нового поколения, так или иначе необходимо обновить производство специализированной элементной базы. И под эту задачу производство необходимо развивать. Тут есть место и для нашего участия.
— Вы сказали о том, что удалось развернуть производство патронов 9х18. Это означает, что наша армия никогда не распрощается с пистолетами Макарова, которые уже не отвечают требованиям современного боя…
— Я очень ценю профессиональные качества директора «Форта», который смотрит на несколько шагов вперёд. Было закуплено оборудование, состоящее из двух линий, которое можно перенастраивать собственными силами. Можно выпускать на двух линиях в случае необходимости 9х19, можно их разделить, включив выпуск и 9х18. Да, оборудование — бывшее в употреблении, это обычная механика, которая не требует привязки к каким-то сложным автоматическим процессам. Да, построены они по советской технологии. Но всё делалось для того, чтобы за минимальные средства и в минимальные сроки запустить это производство. И я хочу подчеркнуть, что это производство патронов из всех составляющих, которые теперь производятся на Украине. Вот что важно. Это даже не сборочная линия.
— То есть на «Форте» решили задачу производства гильзы, капсюля, пороха и пули?
— Кроме капсюля. Но и задачу капсюля тоже решаем. Пороха пока чужие. Но мы стремимся к тому, чтобы производить пороха в Украине. Я думаю, что это первый шаг, и подготовка к реализации проектов по созданию полного цикла производства патронов к стрелковому оружию, с расширением номенклатуры, в т.ч. и калибров НАТО, совместно с предприятием «Форт» идет полным ходом. Всё, чего не хватало — специализированного станочного оборудования. К основному оборудованию будут пристыковываться дополнительные элементы. Производительность линии вырастет, и все требования к патронам, если они будут производиться, например, и для Вооруженных сил, будут постепенно удовлетворены. Включая и калибры от 5,45 до 12,7, над оборудованием для производства которых уже ведется работа.
— Как известно, шосткинский «Импульс» является уникальным предприятием в Украине по производству огневых цепей, взрывателей для боеприпасов, а это один из ключевых элементов при создании замкнутого цикла артбоеприпасов, мин, ВОГов и так далее. Получит ли «Импульс» поддержку со стороны государства по расширению своих возможностей на качественно ином уровне?
— Уже получило, контракт с «Импульсом» подписан и частично профинансирован. До середины 2019 г., я убеждён, мы сможем самостоятельно производить взрыватель В-429, основной для крупного калибра. Затем – до середины уже 2020 г. — линейка взрывателей будет существенно расширена. Тут особенность в том, что сначала нужно сделать всю необходимую документацию. Если бы она была, сроки организации серийного производства всей номенклатуры взрывателей были бы более оперативными. В январе мы будем на «Импульсе», и подробно обсудим все технологические аспекты автоматизации производственных процессов.
— В прошлом году Президент Украины, посетив киевское предприятие «Артем», заявил о значительном прогрессе, которого удалось добиться в отечественном производстве артбоеприпасов. Тогда речь шла о корпусах снарядов крупных калибров. А что с производством гильз для этих снарядов и что с поставками нового оборудования для производства?
— Перед заключением контракта по закупке оборудования для производства корпусов боеприпасов большого калибра мы провели очень скрупулёзный анализ. Была выбрана передовая технология, которую сегодня в оборонной отрасли во всем мире используют порядка четырех стран. Я верю, что мы реализуем эту технологию и в Украине.
Предварительный просчёт себестоимости изделий с использованием современных технологий показал почти двукратное ее снижение. Именно по этому пути идет ГАХК «Артём», и в 2019 г. мы эти работы завершим. Тот технологический процесс и то новое оборудование, которое закупается для ГАХК «Артём», позволяет на одной линии производить корпуса снарядов крупных калибров, на другой — гильзы. Это решаемая задача, и американские инженеры подтверждают, что это абсолютно возможно.
При этом нами зафиксированы офсетные обязательства американской стороны в рамках закупки оборудования для производства корпусов снарядов. Наше предприятие стремиться использовать зарубежный потенциал для решения первоочередных задач оборонной отрасли Украины. Первое, что мы предложили американской стороне, — построить у нас линию по производству гексогена. Так как таких взрывчатых веществ у нас сейчас нет.
— Американцы согласились?
— Да, американская сторона согласилась. Пока мы искали перспективную производственную площадку, на уровне СНБО Украины было принято решение о начале организации производства таких взрывчатых веществ в рамках программы развития боеприпасной отрасли в объёме, который закроет потребности Украины – по взрывным веществам как для боеприпасов, так и для ракет. Поэтому я обратился к офсетной комиссии Министерства экономики, и получил разрешение на смену предмета офсетных обязательств. Мы провели переговоры и предложили американской стороне взять на себя так называемую вторую очередь порохового производства. То есть, производство пороха из покупного пироксилина. Это, с моей точки зрения, снизит нагрузку на бюджет, а с другой стороны – когда мы выйдем на собственное производство пироксилина в рамках национальной программы, то сможем использовать для производства порохов уже подготовленную линию, полученную в рамках офсета. Пока по этому вопросу мы находимся в переговорном процессе с ГК «Укроборонпром».
— «Укроборонпром» вроде же заинтересован реанимировать производство порохов на казенном предприятии «Зірка»?
— Мы рассматривает различные варианты. При этом «Зірка» находится в довольно сложном финансовом состоянии. И статус казённого не позволяет провести достаточно быстро реструктуризацию производственных активов предприятия. В «Укроборонпроме» считают нецелесообразным использовать механизм офсетных обязательств для «Зірки». Поэтому, вероятно, придется искать альтернативную площадку, оценить ее с точки зрения проектных возможностей. И уже потом принимать решения.
НИИХП уже разработал все директивные процессы для порохового производства. В принципе, даже на основании директивного технического процесса мы уже сегодня могли бы закупать оборудование, не дожидаясь выполнения проектных работ. К сожалению, что касается и порохового производства, и любого другого опасного производства, наши специалисты и проектанты, поверьте, проехали всю Украину в поисках подходящей площадки. Пока ничего подходящего не нашли.
