Путин опомнится только тогда, когда речь пойдет о его собственном выживании

 Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер вновь говорит об ухудшении ситуации на Донбассе и призывает стороны конфликта вернуться к соблюдению минских договоренностей.

В этой озабоченности есть логика – европейцам трудно понять, почему Москва не ищет путей выхода из сложившейся ситуации. И они до сих пор не могут поверить в то, что для Путина война – это и есть такой путь.

В самом деле, что приобретает Путин, если ситуация на Донбассе урегулируется даже по нынешней линии противостояния Украины и российских марионеток? Либо самопровозглашенные республики начинают договариваться с Киевом о своем будущем существовании – и тогда их несостоятельность станет очевидной буквально через несколько недель, потому что во всем – от социальных выплат до поставок продукции – ДНР и ЛНР будут зависеть от Украины. Либо, напротив, никаких договоренностей не будет, ДНР и ЛНР отгородятся от Киева – и тогда содержание сотен тысяч новых нахлебников новым бременем ляжет на российский бюджет. Бюджет, замечу, трещащий по швам.

При этом и в том, и в другом случае никакого реального влияния на будущее Украины оккупированные территории иметь не будут. Российская агрессия лишила Донбасс статуса равноправного участника политического процесса и превратила в колонию. И урегулирование может решить только одно – чьей колонией будет Донбасс – украинской или российской.

Путину же нужно совершенно другое – чтобы Донбасс сдерживал европейскую и евроатлантическую интеграцию Украины. Чтобы само существование Донбасса в неопределенном статусе не давало Украине возможности нормально развиваться. А это означает, что вооруженная конфронтация будет продолжаться столько, сколько это не будет мешать существованию самого российского режима.

Поэтому никакого реального переговорного процесса не будет. Единственное, что может помочь Донбассу и Украине – это новые санкции против России и дальнейшее падение цен на нефть. Путин опомнится только тогда, когда речь пойдет о его собственном выживании – но ни минутой раньше.

Виталий Портников