Наши мужья стали другими. Или еще станут, если вас война догнала только сейчас.
Наши веселые добрые мальчики стали теми, кто отработает по цели, посчитает мёртвых, а потом откроет консерву и спокойно поест.
Теми, кто шлёт видосики: «Смотри, там штук 15 в фарш перемололо! Видишь: нога полетела? Люблю тебя, целую, дочке привет».
Наши мальчики стали весёлыми добрыми убийцами. Хитрыми, изворотливыми, продуманными. Молчащими неделями, а потом внезапно срывающими голос в пустяковом бытовом конфликте. Побывавший в мясорубке не останется прежним, примите это как факт, с которым придётся жить.
Наши женщины станут другими тоже, невозможно грозным тоном отправить на кухню к борщам ту, которая вчера уничтожала танки, рулила логистикой и переворачивала тонны грузов руками.
Наши дети изменятся навсегда, даже те, которые не сидели в подвалах Мариуполя. Для них теперь нет безусловной безопасности, они уже запомнили, что в любой момент времени нужно будет бросить всё и бежать, адаптироваться к новому, через не хочу и не могу, просто надо и всё.
Если ты стал убийцей не по зову души, а просто потому что пришлось, это всё равно не пройдет бесследно. Мы увидим огромное количество новых людей. С кусками вырванного из души. С пустотами. С обидами, с нервами, с непониманием. С напускным поху*измом и вполне реальным страхом будущего. Тех, кто сможет справиться, и тех, кто начнёт искать утешение в алкоголе.
Тех, кого семья примет как есть, и тех, кто станет ненужным, неудобным, лишним.
Тех, кто потом построит бизнес или вернётся на свою работу, и тех, кто уже не найдет себе применение в мирной жизни.
ПТСР — это в общем-то не про травму бойца, изменившую его, а про окружающий мир, оставшийся таким как был. Или изменившимся недостаточно, чтобы понять, принять и помочь.
Мы ждём, что они придут с войны и наведут тут порядок, но по факту вам очень не понравится то, что вы увидите, когда они придут с войны. И будет ровно тоже, что и после 14го, только в большем масштабе: демонизация ветеранов, статьи про «неадекватный АТОшник забежал с автоматом в АТБ» и старый добрый «я тебя туда не посылал!», куда ж без него.
Уже сейчас на государственном уровне необходимо создавать программы реабилитации. Звать специалистов, которые смогут обучить наших в большинстве своём полуграмотных психологов эффективным методикам работы с ветеранами, с семьями, с директорами предприятий.
Нужна какая-то большая программа, которая научит сосуществовать тех, кого война не зацепила, и тех, кого она покалечила. Иначе будет жопа. Вернее жопа будет палюбому, но вот размер и глубину можно корректировать, если министерство соц.захисту начнёт заниматься этой проблемой, а не игнорировать ее.
Могила, остання цигарка, Слава Україні!, постріли.
Мережу сколихнуло відео вбивства українського військовополоненого красноармійцями.
Просто нагадаю, що так вони робили завжди.
Це традиційний почерк Кремля впродовж століть.
І ми боремося за те, щоб цього більше ніколи не було.
І ми повинні запам’ятати назавжди, хто — вони!
І ніколи більше не дивуватися.
Сподіваюся, для того, щоб цьому нашому воїну дали Героя України не потрібно буде зареєстровувати петицію.
Расстрел нашего безоружного пленного российскими мразями после слов «Слава Украине»
Герою слава!
Якщо росіяни викладають відео, де вбивають українського полоненного за «Слава Україні!», то це їх відчай. Повна втрата надії перемоги українців. Безнадія від усвідомлення, що нас не зламати і що росіяни на хибному боці в цій війні.
Це ж не тільки документування воєнного злочину російської армії.
Такі кадри — це демонстрація архетипічного зла. Зла, яке може вбити воїна, але не може його перемогти.
І в нашій, і в російській культурі люди, що стріляють за кадром — вже програли, тому що вони на стороні брехні і підлості. На стороні, де немає віри і відданості. І це показали росіяни в цьому відео — РФ на стороні зла, на їх стороні немає людської гідності. В гідність вони можуть лише стріляти.
Це довершений в своїй символічності акт відчаю зла перед силою незламності. Росіяни вже програли.