Председатель Верховной Рады Украины Владимир Литвин
О.БЫЧКОВА: Вы можете спрогнозировать, как эта газовая история закончится для политической ситуации?
В.ЛИТВИН: Очень плохо. Она закончится плохо для всей власти. И когда сегодня есть попытка на этом сыграть, я думаю, она не увенчается успехом. Потому что, понимаете, когда призывают выйти на улицу людей, смести всех, то призывают политические силы, представители которых владеют фабриками, заводами, пароходами, всем основным, чем живет страна. И они, очевидно, должны были бы думать, как энергоперевооружать свои предприятия, как реконструировать их, как работать с прицелом на перспективу и прогнозировать процессы, которые будут происходить в мире? А они зарабатывали колоссальные деньги, выводили эти деньги за пределы Украины. В свою очередь брали кредиты. Сегодня говорят, что нет возможности обслуживать эти кредиты, народ должен рассчитываться за них, за эти кредиты. Это мы наблюдаем на примере рефинансирования банков для поддержания финансовой системы Украины. Мы же поддерживаем не людей, а прежде всего тех, кто должен был думать и заботиться о людях. Я могу привести такой простой пример. За 7 месяцев 2008 года за пределы Украины было выведено с целью «инвестирования», опять-таки, в кавычках говорю, в другие страны – 6,2 миллиарда долларов. Из них 5,8 миллиарда – на Кипр. А почему сегодня не показать, кто это сделал, какие фирмы, кто за ними стоит? Тогда как за аналогичный период 2007 года всего было «инвестировано» за пределы Украины, опять же-таки, в кавычках 300 миллионов. Значит, эти люди предчувствовали, что грядет кризис, и они уводили свои деньги, а сейчас они говорят: «Государство должно спасать не людей, а по сути дела собственников предприятий, потому что они должны после этого осчастливить людей, которые работают у них на предприятиях». Я могу сказать, что только в этом году, благодаря благоприятной конъюнктуре, в горно-металлургическом комплексе украинские собственники заработали 10 миллиардов долларов. Они за эти деньги могут 10 лет платить зарплату в горно-металлургическом комплексе. Так а почему же они не думают? Они ж наполучали сверхприбылей, а сегодня они бросили людей и зовут на баррикады их. Поэтому вывод очевидный. Если вот это раздражение у людей перейдет в фазу более таких, жестких, реактивных действий, то никто не останется – ни правые, ни левые, ни власти, ни оппозиция. И уже повести Украину на новый круг государственности никому не удастся, а это нужно понимать.
И.РЕЗНИК: Вот существует такое мнение, что цели Газпрома по итогам разрешения этого газового кризиса – получить управление газотранспортной системой Украины. Насколько это реально? Или совместно с европейцами, допустим – это реально?
В.ЛИТВИН: Ну, дело в том, что почему-то раньше Газпром не стремился оккупировать.Я имею в виду еще раньше, после 1991 года. Почему-то не стремились они овладеть трубой. Я должен сказать, что нам нужно, очевидно, глубоко всем разобраться в этой проблеме. И не мне, гуманитарию давать оценки. Но некоторые общие соображения я скажу. Эта система, по сути дела, выстраивалась как единая, и с учетом этого нужно подходить к ее эксплуатации. Другой момент. Надо, наверное, понимать и то, что когда тот газ заходит в Украину, он происходит процесс очистки – этот газ подсушивается и уже подается в Европу на высоком уровне кондиции. Если наш чайник нужно будет кипятить у нас, то нужно будет 15 минут. В Европе, где качество газа, уже туда пришло через нашу систему – там нужно 5 минут. И это вот это называется, кроме всего прочего, технологические затраты на газ. И тут проблема и цены газа. Поэтому если эта система общая, единая, мы должны, наверное, подумать, как ее эффективно…Потом я исхожу из того, что нам нужно определиться: или мы будем демонстрировать сервильность с этой трубой, или мы будем думать, как ее эффективно использовать. Потому что в России есть газ, у нас есть газотранспортная система. И что нам необходимо сделать, чтобы мы с Россией здесь сотрудничали и получали соответствующие дивиденды. Или мы будем сидеть на своей трубе, а через 5 лет нас обойдут все, и мы останемся с кучей никому не нужного металла. Более того, то, что происходит сейчас – я думаю, многих европейских политиков утверждают во мнении: Украина, может быть, и не виновата, Украина, может быть, и отстаивает свои национальные интересы – впрочем, она их отстаивает. Но то, что здесь происходит в политическом плане, то, может быть, нам все-таки поверить России и поддержать ее, и обойти ее. Поэтому мы должны думать, как бы мы не проиграли в этом вопросе.
Я считаю, что нужно было бы вернуться к вопросу о консорциуме, который был в свое время подписан. При консорциуме вопрос не идет о передаче в собственность. Но здесь нужно публично прозрачно все посчитать и сказать: вот Украина при действующем порядке получает такие-то результаты, а при консорциуме она получит такие результаты. Я исхожу из того, что мы должны демонстрировать государственный эгоизм. Следовательно, Россия в не меньшей мере будет демонстрировать государственный эгоизм. А где получится, чтобы этот эгоизм России и Украины выиграл. Потому что мы взаимозависимые, пока что взаимозависимые. И я убежден, я хочу сказать больше по этому вопросу – что Россия тоже проиграла. Россия проиграла меньше, Украина проиграла больше. Почему? Потому что допустили наблюдателей. А наблюдатели, когда приходят с Европейского Союза, они серьезны. И их там за праздничным столом, я думаю, ублажить нельзя. Они таким образом берут под контроль и украинскую, и российскую экономику. Украина уже и так под мониторингом пребывает Совета Европы, а это говорит о том, что мы самостоятельно не можем решать те проблемы, которые должно решать суверенное государство. Отчасти, я думаю, можно это дорисовать и России. Ну, это дело уже российских политиков. А моя точка зрения – что мы проиграли здесь.