Время большого взрыва

Европа сегодня хочет удержать Россию и Соединенные Штаты от силовой конфронтации на Ближнем Востоке и далее везде. Это означает одно: международная ситуация буквально беременна глобальным противостоянием

Министр иностранных дел Великобритании Борис Джонсон обещает предложить на саммите глав внешнеполитических ведомств стран «большой сёмерки» введение новых — штрафных — санкций против России, если Москва не откажется от поддержки преступного режима Башара Асада и не выведет свои войска из Сирии.

Джонсон демонстративно отказался от визита в российскую столицу, чтобы показать свое отношение к химической атаке режима Асада и дать возможность государственному секретарю США Рексу Тиллерсону представить в Кремле согласованную позицию цивилизованного мира.

В Москве Джонсона уже представляют как безответственного «ястреба», который пытается повлиять на «миролюбивую» внешнюю политику путинского режима. Но на самом деле Джонсон — вовсе не «ястреб». Позиция министра иностранных дел Великобритании отражает общую озабоченность европейских стран последствиями американского удара по Сирии.

Этот шаг Дональда Трампа был поддержан практически всеми союзниками Соединенных Штатов — от Европейского Союза до Турции.

Однако поддержка не означает отсутствия обеспокоенности. Если в Москве решает, что должны «проучить» Трампа и ответить ему с помощью силы — а признаки такой готовности очевидны после совместного обещания России, Ирана и сирийских властей реагировать на новые удары — то ситуация может быстро перейти в силовое противостояние между Западом и Москвой.

Новые санкции — если страны «большой семерки» согласятся с их введением — должны продемонстрировать Владимиру Путину единство Запада и готовность цивилизованного мира действовать энергично и слаженно.

Они должны удержать Россию от любых попыток поднять свою слабеющую руку на лидера свободного мира — Соединенные Штаты. Но одновременно они должны вернуть Трампа, если так можно выразиться, к позициям Обамы. То есть к готовности работать над демонтажем российского политического режима с помощью политических и экономических, а не силовых действий.

Иными словами — Европа сегодня хочет удержать Россию и Соединенные Штаты от силовой конфронтации на Ближнем Востоке и далее везде.

Шансы Бориса Джонсона и тех, кто разделяет его подход, не так уж велики. Путин давно уже живет в сумеречной реальности, из которой вряд ли выберется даже после потери власти. С точки зрения российского правителя и тех, с кем он общается, не Россия, а Соединенные Штаты нарушают и международное право, и правила игры — как на Ближнем Востоке, так и на постсоветском пространстве.

Поэтому не приведут к успеху как попытки разговаривать с Путиным языком ультиматумов, так и попытки предлагать российскому президенту пряник. Путин убеждён, что инициатива на его стороне и ему самому решать, кому выдвигать ультиматумы, а кому предлагать пряники.

С Дональдом Трампом еще сложнее. Во-первых, американский президент предпочитает действовать импульсивно — и в этом смысле его реакцию на те или иные события просто невозможно просчитать. Ещё вчера Трамп был решительным противником применения силы в Сирии и критиковал своего предшественника Барака Обаму за вмешательство в конфликт сирийцев с диктаторским режимом.

Сегодня Трамп сам применил силу. Завтра у него может быть другая позиция. Но сейчас американский президент нуждается в быстрых победах и ему не до изысканных расчетов британских джентльменов.

Это означает одно: международная ситуация буквально беременна глобальным противостоянием.

Ещё три года назад Украина могла бы воспринимать себя в качестве бесстрастного наблюдателя такого противостояния. Но сейчас она рискует стать одной из его арен.

Виталий Портников, espreso.tv