Что же больше всего интересует нас на этой фотографии, спросит внимательный читатель, и будет прав.
Может быть, больше всего нас интересует тот факт, что человек, жена которого только вчера выписалась из госпиталя с подтвержденным ковидом, и который, вследствие этого, является потенциальным переносчиком вируса, опять находится во время карантина в кафе, в общественном месте, без маски — уже второй раз подряд?
То, что человек обещавший уйти, если нарушит закон, показательно нарушает его второй раз — на юридическом языке, которым он, как мы знаем, образован до степени бакалавра, это называется «рецидив» — и не только не уходит, но даже оказывается вне возможности заплатить штраф, зачем-то переводя деньги тому самому кафе?
То, что этот человек исполняет обязанности Президента страны?
То, что эта фотография является приговором умственным способностям двух третей пришедших на избирательные участки и выбравших четырежды уклониста главнокомандующим во время войны?
То, что страна прямо в этот день переживает серьезнейшее потрясение, переломный момент в своей экономической жизни, с отставкой главы НБУ и, вследствие этого, обрушением на более низкую экономическую орбиту?
То, что в этот момент в рабочем графике Президента запланировано посещение танкера «Делфи» — а потом двое суток вільного часу?
То, что примерно в этот же момент Ермак одиннадцать часов разговаривает с Козаком, пытаясь решить будущее страны?
Или то, что на его месте мог бы быть какой-то дурачок?
Нет, дорогой читатель.
Это все, конечно, нас интересует тоже.
Но больше всего нас интересует улыбка.
Что же это за улыбка такая? И почему она нам так интересна?
Может быть, это улыбка безумно уставшего человека, который крутился, как белка в колесе, и, не выдержав, сорвавшись, наплевав на все на полтора дня свалил на море?
Нет.
Может, это улыбка человека, который радуется выздоровлению жены от тяжелой болезни?
Нет.
Может, это извиняющаяся улыбка за нарушение закона?
Нет.
Нет. Это улыбка человека, обредшего счастье.
Это улыбка человека, который долгое время не появлялся на публике ни в каком другом состоянии, кроме как подавленном, я бы даже сказал депрессивном, потому что та ситуация, в которой он оказался, его просто размазала, раздавила — а теперь человек нашёл решение.
Наконец-то забрезжил — да что там забрезжил, засиял прожектором! — свет в конце тоннеля.
И человек улыбается. Он увидел выход. И у него с плеч свалилась огромная гора.
Ну, то есть, это ему кажется, что засиял, увидел и свалилась. И что выход.
А нам — поскольку мы обладаем инсайдерской информацией о том, что на месте экономики там дыра в голове — кажется, что это как раз не выход.
А вход.
В ещё более глубокую жопу.
Какое же решение мог принять человек, год метавшийся между чем-то ему абсолютно непонятным в виде, каких-то, блядь, МВФ, экономик, ставок рефинансирования, стратегических инвестиций, евробондов и курсов валют, и доброй кучерявой бабушкой, гладящей по головке и нашептывающей простой утешительный выход? Человек, вчера принявший отставку главы НБУ и теперь впервые улыбающийся за долгое время?
Я думаю, что все мы с вами подозреваем ответ.