Савченко: «Ми розробляли, якими методами можна ліквідувати верхівку влади»ВИДЕО

Нардеп Надія Савченко розповіла, що вона вигадувала плани знищення верхівки української влади спеціально для запису агента Банкової

За словами нардепу, об’єкту А було цікаво нотувати все, що вона робила і говорила. Тому Савченко почала створювати сюрреалізм.

«Сюрреалізм полягав не тільки, як Луценко розповідав, у гранатах у різні боки і мінометом по куполу. Я розповідала всі можливі і не можливі операції знищення влади. До того ж об’єкт А додавав свої сценарії” — заявила Савченко.

Вона також розповіла, що об’єкт А запропонував провести теракт на день народженні одного з чиновників.

«Він пропонував приїхати на день народження Турчинова (секретар РНБО. — Ред.), що проходить десь там в кінці березні, де збирається уся політична верхівка, де дуже пишно в такий складний для України час святкують чиновники. Ми розробляли схеми, де, як і якими методами можна ліквідувати верхівку влади”, — розповіла нардеп.

За її словами, усі ці плани об’єкт А постійно нотував на апаратуру.

«Ці ідеї повинен був фіксувати об’єкт А. Фіксувати і передавати, щоб можна було скласти оцю політичну провокацію, яка на даний момент трапилася”, — пояснила Савченко.

P.S. 

Она была одна, как осенний лист в тарелке борща, как выброшенная на берег и слегка протухшая рыба, как зуб во рту Гришина. Но это ее не расстраивало. Единственная книжка, которую она в детстве однажды дочитала до середины, гласила ей, черным по белому – умные люди всегда были одинокими. Она – из них, умных и одиноких. Наверное, в той книжке было еще что-то умное, но остальные страницы были вырваны, поскольку сам переплет и все листки были изготовлены из мягкой и почти не шершавой бумаги.

Мыслей было не много, но все они были яркими. Одна из них возвращала в те времена, когда она находилась в плену и ее допрашивали по поводу отпечатков пальцев, оставленных на чемодане радистки. Тогда она рассказала очень правдоподобную историю о том, что поздним вечером находилась на темной автобусной остановке и к ней вплотную приблизился незнакомец. Что произошло в следующий момент, она вспомнить не могла, но дальше – помнила отчетливо. На нее напал змей «брючная мамаба» и пытался ее задушить. Но она сама задушила змея и, видимо, из его шкуры был изготовлен чемоданчик радистки Кэт. Понятно, что таким образом и оказались ее пальцы на чемодане. После этого ее отвезли в институт Сербского к доктору с резиновым молоточком. Там сказали, что с нею все в порядке и тогда она рассказала другую историю о том, что незнакомец попросил ее провезти чемоданчик из Буэнос Аэреса в Москву. Якобы, там была мука, но видимо, незнакомец наврал и там была рация той самой радистки.

Потом эта мысль резко закончилась и возникла другая. Как военная летчица, она прекрасно представляла, что стеклянный купол или не раскроется, или не сложится. Делать купол из стекла – глупо, из стекла надо делать стакан. Она перевела взгляд на стакан и решила продегустировать вина. К еде она не притрагивалась вот уже несколько лет, объявляя голодовки по самым различным поводам. Собственно говоря, есть она бросила еще в плену и потому – голодала. Тем более, сейчас – пост, а она – человек верующий и как летчица, боялась пробить своим аэропланом небесную твердь. Она знала, какие последствия могут последовать за этим. Ее мама рассказывала, что в детстве они с «длинной» так сшибались лбами, что аж трещины шли. Мама от этого всегда делалась веселой и доброй. Но одно дело – лбы двух сестер, а другое – небесная твердь и самолет.

Короче говоря, к пище она не притронулась, но привычно «хлопнула» пару стаканчивов вина, стопарь водки Хортица, был еще односолодовый вискарик и текила с солью по ободочку стакана, а сверху она приняла 0,2 литра джина Гордонс. Много пить тоже нельзя, поскольку сознание должно быть чистым и ясным, а потому завершила дегустацию «ершом» из той же водки и чешского пива Козел. Это был завершающий аккорд обряда дегустации, который не должен был перейти в банальный бухач. Ей предстояло общение с глубоко законсперированным противником и расслабляться было нельзя.

В этот момент послышались условные шаги. Она условно подошла к двери и условно ее открыла. На пороге стоял мужчина шпионской внешности. На нем было закреплено несколько микрофонов и видеокамер. Она, как опытный военный, не подала виду и впустила его внутрь. Объект «А» не отказался от дегустации спиртного и между третьим и четвертым стаканом текилы заметил, что его прислали убить летчицу.

Она догадывалась о том, что все примерно так и обстоит, но задуманная ею спецоперация по освобождению пленных требовала устроить форменный сюрреализм, но в этот момент послышались условные шаги еще одного объекта. Она пошла открывать двери и обнаружила, что объект «Б» стоит с помятыми цветами и картонным ящичком из «Гудвайна», с шестью бутылками неизвестных напитков. Сам объект уже еле держался на ногах и не вязал лыка. Она не задумываясь впустила и его.

На троих они раздавили еще две по 0,75 уже непонятно чего. Что-то прозрачное и не очень пахучее. К еде не притронулась ни она, ни «А», ни «Б». Оно и понятно, все были на задании, а она действовала по лично разработанному плану разоблачения агентов, подосланных властью для ее ликвидации. В общем, обжираться причин не было, но выпить «по пятьдесят» надо было, чтобы не вызвать подозрений противника.

Икая, она завела разговор о терактах и государственном перевороте. «А» попросил у нее денег, но в ответ услышал, что она не знает, кто ее спонсор и откуда у нее берутся деньги на дегустации и поездки за границу. Так она вывернулась из хитрой ловушки «А». В это же время, «Б» уронил голову в тарелку с винегретом, имитируя сон, хотя глаза и уши у него оставались открытыми.

Разговор перешел на тему терактов в Раде. Она предложила пустить газ в вентиляцию, на что «А» спросил ее о том, где она его возьмет, а при этом — писал разговор на аппаратуру «тупой телефон». Понимая это, она заметила, что газ всегда при ней и она может его пустить в любой момент. Причем, она уточнила, что уже делала это не раз у себя дома, в результате чего аж обои отклеились от стены.

Внезапно «А» предложил съездить на дачу к Турчинову, но она сказала, что у нее есть идея получше и вступила с ним в контакт, при котором очень сильно приблизила его к себе. Таким образом, она решила его скомпрометировать и поддать сюрреализму. Объект «А» пытался вывести ее на высокий уровень, но он оказался слабеньким дегустатором и пришлось будить объект «Б»,  с которым она тоже вступила в контакт. Но это оказалось не лучше. Тогда она нарисовала карты, кому и что надо делать. «А» – что-то делал, а «Б» ему подыгрывал.

Но потом решили принять еще «на посошок», после чего она уже ничего толком не помнит, но любая экспертиза покажет, что она права, так как достигла крайней степени сюрреализма, в который поверили «А» и «Б» и даже те, кто сидят на трубе.

Собственно говоря, это и есть ее позиция, которую она лично просит занести в протокол.