РФ живет в режиме ожидания, или Война на паузе

На жестокость режима население отвечает активным вымиранием. Смерть является единственным союзником запуганных россиян. Хорошо, что ковид подоспел: с ним подыхать сподручнее.

Брать в руки оружие бесполезно – сожгут напалмом, сравняют с землей. Одиночная манюровщина – тоже не выход: кому ты что докажешь? Ну, замочат тебя буднично; ну, попадешь ты в новости, а потом твое дело засекретят, и никто не узнает, что послужило спусковым крючком для столь отчаянного поступка? Фашизм — всегда совершенный, отполированный и самодостаточный организм.

Всеобъемлющий и внушающий ужас. А главное – всем своим внушительным видом доказывающий бесполезность сопротивления. Куда ты дернешься, кролик бестолковый, когда удав тебя уже наполовину заглотил? Смирись и приготовься. Ты – плебей презренный, «нефть» для бензоколонки, будущий фарш для имперской мясорубки. Ни уважения, ни нормальной жизни ты не достоин, ибо фашня понимает исключительно язык устрашения и уважает только решительных и жестоких – еще более жестоких, чем они. Являясь классическими террористами, они преследуют людей за самый робкий намек на сопротивление, тотчас навешивая на них ярлык террористов и экстремистов. Только полное подчинение, умноженное на безволие, позволяет им контролировать население и удерживать власть. Технологии манипуляций были доведены ими до истинного совершенства: полный контроль над сознанием «кроликов» посредством пропаганды и запугивания, с одной стороны, и с другой – почти стопроцентный контроль оппозиционной поляны. Все эти Кацы, Яшины, Миловы и Навальные – лидеры мнений обреченно блеющей скотобойни – грамотно продвинутые организмы, исполняющие роль паровых свистков.

Никто не хотел умирать. Но смерть при фашизме неизбежна: не от ковида, так от пьяного полицая или взбесившегося соседа с ножом в руке. Проживая на оккупированной территории, важно понимать, что ты уже приговорен, и путь к свободе лежит исключительно через риск быть умерщвленным. Но эта смертельная игра для тебя беспроигрышна, ибо даже в случае гибели ты получаешь свободу от фашистского рабства. Фашня пропагандирует смерть как высшую форму наказания, и лишь идея смерти как освобождения способна взорвать этот монолитный красно-коричневый пьедестал.

Что же делать? – объявлять доморощенной фашне священную войну. Захватывать «мусарни», вооружаться (там, в фашистских ОВД, полно оружия, если вы не в курсе), взрывать здания фашистских администраций, объединяться в Единый Антифашистский Фронт. Вооруженный. Непримиримый. Способный отстрелить яйца любому представителю режима. Они – не «жулики и воры», как бы ни втирали вам в голову эти травоядные определения оппо-фашики типа Навального. Они – полноценные оккупанты, убийцы, садисты и маньяки. И язык страха они отлично поймут. Когда убийце в судейской мантии расскажут о том, что его коллега был найден повешенным на березе с приколотой к груди листовкой «смерть фашистским оккупантам» — ему станет неуютно в этой мантии.

Когда бойцу зверо-мусору покажут фотографию сослуживца с проломленным черепом – в его пока еще не пробитой башке суетливо забегает мысль: «А может – ну его нафиг, так рисковать на этой чертовой службе…» Когда несколько кортежей губернаторов в нескольких регионах – один за другим – будут атакованы неизвестными «мстителями» — в фашистских коридорчиках запахнет сортиром. И язык страха нашепчет перепуганным бонзам, что, наверное, фюрер слишком перегнул палку, и пора её засунуть в фюрера, пока этот взбесившийся гном не засунул её в каждого из них…

Но ничего подобного не будет, потому что никто никакого Фронта не создаст, не вооружится и никого не повесит. А гномо-фюрер продолжит фашизеть с удвоенной скоростью. И его усатый выпученный чревовещатель продолжит увлеченно врать из каждого утюга, что нужно расширить полномочия, увеличить налоги и ужесточить законы. А еще учредить свой, фашистский ЕСПЧ. И фашистский ООН. И Гаагский трибунальчик – тоже свой, фашистский. И солнце под сводами пещеры повесить, чтобы светило только для нас. Но изоляционизм хорош лишь в том случае, когда ты экономически и технически самодостаточен. А когда могучий плешивец сокрушается из-под стола, что у его заложников кончились деньги на еду – какая здесь самодостаточность? Когда приходится ползать на коленях и заискивающе заглядывать в глаза китайским товарищам – в надежде, что добрые друзья поделятся технологиями, которые мы даже украсть не в состоянии – какой же это «тысячелетний Рейх»?

Это всемирная свалка, куда щедро завозят не санкционную еду, а радиоактивные урановые хвосты. И на этой помойке реально лишь торжество Кривоногих и бесстыжих. О которых усатая пресс-жопа вновь что-нибудь пропердит, своими звуками заглушая шелест спутинизженных банкнот. Покуда есть что красть – они будут грабить, ускоряясь с каждым днем. Потому что понимают: фюрер не вечен, а после его смерти посыплется всё. Другое дело – что подыхать он не собирается, а влажные россказни о пошатнувшемся здоровье Путина – «спец-вбросы», которым охотно подыгрывает и сам глав-маньяк. Установка: «Думайте, что хотите. Мечтайте, что я вот-вот сыграю в ящик, главное – сидите и ждите, и ничего не делайте. Потому что реальная борьба с нами, красно-коричневыми, — это бойня и кровь. Поэтому – да, болею я всем телом, немощен. Вот-вот пынеходы откину. Фантазируйте, если вам так приятно. Учитесь у Дзюбы…»

Россия живет в режиме ожидания, как в эпицентре идеального фашистского шторма. Как будто шизо-фюрер поставил на паузу большую войну, и вот-вот нажмет на «play». И невозможно избавиться от предчувствия скорой неизбежной катастрофы, которая вот-вот накроет и погребет под собой, расколов территорию на несколько пост-фашистских осколков. После чего каждый ждун, проклинавший «чудовищный 20-й», поймет, что «он-то был еще ничего, а вот то, что пришло ему на смену – вообще какой-то лютый ужас, и как счастлива баба Маня, сошедшая с орбиты в ковидном 20-м, что теперь не видит и не чувствует весь этот п…ц!»

Александр Сотник