Патриарх Филарет на Эхо Москвы: «Но будет уже Томос»

А.Венедиктов― Ваше Святейшество. Пять лет назад я брал у вас интервью. И я все думал, какой вопрос я вам не задал. Я сейчас вспомнил. Вы 20 лет под анафемой. Что такое жить под анафемой? Как жить?

Филарет― Для меня анафема не имеет никакого значения. Что я под анафемой, что без анафемы — я чувствую себя одинаково. Знаю и убежден в этом, что анафема, которую дается православной церковью за ереси, за расколы, за сколы, которые ведут или к нарушениям канонов, или морали. Ничего этого за мной нет. Поэтому я считаю, что эта анафема недействительная. Она носит политический характер. Поэтому я ее не признаю. Не только я не признаю – вся наша церковь не признает. Иначе, если бы признавали эту анафему, то киевского патриархата не было бы. А так киевский патриархат не  только существует, а он стал самой большой церковью в Украине. Православной.

А.Венедиктов― Мы еще будем об этом говорить, конечно. Но у меня вопрос. Если вы, церковь украинская, получит автокефалию, получит Томос, нужны ли будут какие-то юридические действия по снятию анафемы? Или это не важно?

Филарет― Снимать анафему никто не будет. Потому что она ее  признает недействительной. Вот это будет. Что анафема недействительная. А раз анафема недействительная, то все хиротонии епископу, которые я совершил, есть действительные. Вот это надо будет сделать вселенскому патриарху.

А.Венедиктов― Это вселенский патриарх должен сделать?

Филарет― Патриарх вселенский. Потому что я обращался к вселенскому патриарху. И не только к вселенскому. Обращался и к другим восточным патриархам.

А.Венедиктов― В этой связи немножко в сторону. Я тут прочитал, что вселенский патриарх не признает анафему Ивану Мазепе. А украинская церковь как будет к этому относиться?

Филарет― Украинская церковь ее никогда не признавала. Потому что анафема, наложенная на Ивана Мазепу, тоже носила политический характер. За что на него наложили анафему? За то, что он боролся за независимость Украины. Которая в то время уже находилась под влиянием Москвы. То есть Москва использовала церковные средства для политической борьбы. А этого церковь не должна делать.

А.Венедиктов― Мы, патриарх Филарет, об этом еще поговорим. Но вы в 90-м году могли возглавить РПЦ. И вот я хочу понять: вы могли бы быть избраны патриархом. Я хочу понять. Вот если бы вы были избраны патриархом, добивалась бы украинская церковь от вас автокефалии?

Филарет― Я слышал – не буду называть имена – но слышал такое суждение, что «если бы мы избрали Филарета патриархом, Украина была бы нашей».

А.Венедиктов― Так это действительно так? Как вы думаете?

Филарет― Я думаю иначе. Я думаю, что народ украинский за свою независимость боролся не одно столетие. Но все зависит от Бога. Не надо забывать, что и миром, и каждым человеком управляет Бог. И пришло время, когда украинский народ по помыслу Божьему должен получить свое государство. Как Украина стала независимым государством? Она получила как манну с неба. Собрались в Беловежской пуще 3 президента. Освободили ситуацию. И подписали акт о том, что Советский Союз распадается, образуются республики Союза независимых государств, которые между собой находятся в дружественных отношениях. Вот так Украина стала независимым государством. А до этого был референдум. И 92% населения Украины проголосовало за независимость украинского государства.

Патриарх Филарет: Я считаю, что эта анафема недействительная. Она носит политический характер

А.Венедиктов― А церковь-то здесь при чем? Ну государства возникают, распадаются.

Филарет― Дело в том, что церковь служит народу своему, потому что она состоит из этих граждан этого государства. И граждане государства являются членами православной церкви. Поэтому мы защищаем интересы своих верующих. А верующие хотят иметь свое независимое государство. Поэтому если взять историю возникновения автокефальных церквей, то автокефальные церкви возникали после того, как возникали те или иные государства. Вот взять первое, в Греции. Когда получила свободу от Оттоманской империи, сразу после этого стала требовать, чтобы церковь была независимой. И вселенский патриарх долгие годы не соглашался. А потом через уже 18 или 20 лет согласился. И дал Томос, автокефалию Элладской церкви. Так было с румынской церковью, с сербской церковью, с болгарской церковью.

А.Венедиктов― То есть это обычная история?

Филарет― Обычная. Поэтому Украина пока не была государством, она находилась (хотела она этого или не хотела) в составе Российской империи или Советского Союза. А когда стала Украина независимым государством, тогда я как предстоятель этой церкви поставил вопрос о том, что нам теперь как гражданам независимого государства надо иметь и церковь независимую. Подобно тому, как это было с другими балканскими государствами. Мы ничего нового не придумали.

А.Венедиктов― Патриарх Филарет, скажите мне, Ваше Святейшество, какую роль в ускорении этого процесса сыграли события 2014 года? Крым, Донбасс. Сыграли ли он какую-то роль в ускорении или никакой?

Филарет― Сыграли. И большую роль. В результате отделения Крыма и войны на Донбассе украинский народ понял, кому служит Украинская православная церковь Московского патриархата — украинскому народу, украинскому государству или России. И увидели, что служит интересам России.

А. Венедиктов― Вроде Московский патриархат как-то не очень активно в этом участвовал.

Филарет― Как будто бы. А фактически без воли патриарха Московского митрополит Киевский не имеет права ничего делать самостоятельно. Хотя имеет решение Собора, что это самостоятельная, независимая в управлении церковь. А вот когда касается конкретных дел, то получается, что не самостоятельная и не независимая, а зависимая и должна выполнять волю. Так вот, когда началась война и священники Московского патриархата не отпевали воинов, которые отдали жизнь за независимость украинского государства, или священник отказывал в христианском погребении, тогда верующие Московского патриархата сказали: «Это не наша церковь» и стали тысячами, десятками тысяч выходить из состава Московского патриархата в Украине. Вы спрашиваете: повлияло? Повлияло и до сих пор влияет.

А. Венедиктов― То есть ускоряет процесс?

Филарет― Ускоряет процесс.

А. Венедиктов― В этой связи Крым — я вот плохо разбираюсь — каноническая территория какой церкви?

Филарет― Украинской.

А. Венедиктов― А были ли приходы Украинской православной церкви Киевского патриархата до войны в Крыму?

Филарет― Были.

А. Венедиктов― И что сейчас с ними?

Филарет― И сейчас они есть, но находятся в таком угнетенном положении. Их заставляют регистрировать свои уставы не за законами Украины, а за законами России. Они не хотят, потому что они считают себя гражданами Украины. Оккупация Крыма — это временное явление. Придет время, когда Крым возвратится к Украине.

А. Венедиктов― Тот же вопрос по Донецку, где идет война. Есть ли там приходы вашей Церкви и что с ними происходит?

Патриарх Филарет: Пришло время, когда украинский народ по помыслу Божьему должен получить свое государство

Филарет― Есть приходы на оккупированной территории. Они не имеют свободы. Сейчас их заставляют принудительно перерегистрировать уставы. Если они не сделают этого, то имущество этих религиозных общин перейдет в собственность…

А. Венедиктов― Этих правительств сепаратистских.

Филарет― Этих правителей. То есть церковь не имеет там свободы, и там нарушаются права человека.

А. Венедиктов― Патриарх, скажите мне, пожалуйста: вдруг (все равно вернемся к вопросу) вы были бы сейчас патриархом Русской православной церкви, и на Украине возникли требования автокефалии. Что бы вы делали?

Филарет― Не знаю.

А. Венедиктов― Понимаю.

Филарет― Не знаю. Значит, Богу неугодно было, чтобы я стал Московским патриархом. А стал Киевским патриархом.

А. Венедиктов― По-другому. Как вы думаете, нынешний патриарх Русской православной церкви, с точки зрения общего блага, какую позицию должен был бы занять? Все-таки он считает Украину канонической частью русского православия.

Филарет― Надо бы в 1992 году, когда после Поместного Собора Украинской православной церкви было принято решение, что поскольку Украина стала независимым государством, то нам, Украинской православной церкви, теперь нужна полная автокефалия, то есть полная независимость.

А. Венедиктов― От Москвы.

Филарет― От Москвы, от Московского патриархата.

А. Венедиктов― Но и от Константинопольского тоже.

Филарет― И от Константинопольского, и от всех. То есть, поскольку мы стали государством, мы должны иметь свою независимую, то есть автокефальную церковь. И если бы Московский патриарх поступил согласно церковным канонам — подчеркиваю: согласно церковным канонам, потому что 34-е апостольское правило говорит, что каждый народ (а Украина — это тоже украинский народ) должен признать своего первого епископа, то есть главу. Когда мы не были государством, то мы терпели. А когда мы стали государством, мы поставили вопрос об автокефалии. И надо было действовать согласно канонам.
Что сейчас? На весь мир уже больше 25 лет кричат, что мы каноническая церковь, а это — раскольники.

А. Венедиктов― Да, так говорят.

Филарет― А кто назвал нас раскольниками? Те, кто нарушает каноны. Это не только по отношению к Украине. Когда Грузию Россия подчинила, там был католикос, причем веками. Ликвидировали автокефальную Грузинскую церковь и поставили экзарха. Причем не грузина, а русского экзарха.

А. Венедиктов― Ну, это давно было, в Империи.

Филарет― Но было!

А. Венедиктов― Было.

Филарет― Было. По канонам? Нет. А вы же называете, что вы каноническая церковь, а каноны нарушаете. Или взять, например, Молдову. Была частью Румынской церкви. А когда Бессарабию присоединили к Советскому Союзу, то и территорию Бессарабии-Молдавии вопреки церковному канону присоединили. Поэтому говорить, что Московский патриархат придерживается церковных канонов, нет никаких оснований. Он есть нарушитель церковных канонов, причем на протяжении всей своей истории.

А. Венедиктов― Вы считаете, что Украинской церкви в этом месяце будет предоставлен Томос — послание, разрешающее автокефалию?

Филарет― Что Украинской церкви будет предоставлен Томос об автокефалии, я не сомневался с самого начала. Долго терпели, но пришло время, когда и Вселенский патриарх твердо решил дать Томос Украинской церкви. Когда это будет? Будет ли это в октябре? Но будет. И доказательство того, что это будет — решение патриарха направить двух экзархов в Украину.

А. Венедиктов― Для чего?

Филарет― Для подготовки Собора об объединении…

А. Венедиктов― Кого с кем?

Патриарх Филарет: Поскольку мы стали государством, мы должны иметь свою независимую, то есть автокефальную церковь

Филарет― Киевского патриархата, Украинской автокефальной православной церкви и части Московского патриархата.

А. Венедиктов― То есть это не просто предоставление одной из церквей права, это объединительный Собор?

Филарет― Сначала будет объединение, а потом вручение этой церкви Томоса об автокефалии.

А. Венедиктов― Вы думаете, это будет осенью?

Филарет― Мы, по крайней мере, желаем, чтобы в этом году мы получили этот Томос.

А. Венедиктов― Скажите мне о последствиях для православия, для православных церквей. Ведь есть много православных церквей. Не вызовет ли это разделения (я не хочу говорить слово «раскол», которое вы говорили), разделения на сторонников и противников: такие Патриархии, такие церкви признаем, такие — не признаем. Какая-то смута…

Филарет― Мы предвидим, что Московский патриарх, во-первых, сам не признает этого Томоса об автокефалии Украинской церкви. Но не только сам не признает, а будет стараться агитировать, чтобы и другие церкви тоже не признали. Но мы приблизительно знаем, кто может поддержать Московского патриарха. Но их будет немного.

А. Венедиктов― Что значит немного, Ваше Святейшество? Всего-то патриархов сколько у нас?

Филарет― 2. Не больше 2.

А. Венедиктов― Ну, Сербия, Грузия, Антиохия, Греция, Москва — 5.

Филарет― Нет, 2 церкви. Антиохийская, потому что зависит от Москвы и финансово, и политически, и всяко — так. Сербская — так. Не знаю, Болгарская может. После поездки патриарха Кирилла в Болгарию какое там настроение по отношению к Русской церкви — не знаю. Грузинская… Но Грузинская только на том основании, что она не поехала на Всеправославный Собор на Крите. Можно предполагать, а вообще-то Грузия поддерживает Украину, поэтому и церковь должна. Поэтому получается: Русская церковь, Антиохийская, Сербская — 3. А их вместе с Украинской уже будет 16. Значит, 13 поддерживает Вселенского патриарха, а 3…
И если взять всю полноту Православной церкви, то Москва сейчас — самая большая церковь. А когда Украинская церковь станет автокефальной, уже почти наполовину Русская церковь сократится. Значит, Вселенское православие сейчас без Украинской церкви существует — будет существовать уже и без Русской церкви. Но и Русская церковь долго не выдержит.

А. Венедиктов― Почему?

Филарет― Потому что она окажется в изоляции от всего православия. И сами архиереи, и верующие будут протестовать против этого. Вспомните прекращение молитвенного общения из-за Эстонской церкви. Прекратили, а потом через полгода вынуждены были восстановить. Такое же будет и по отношению к Украинской церкви.

А. Венедиктов― То есть это не раскол в том понимании, в каком…

Филарет― Нет. Для того, чтобы был раскол, нужны изменения — в основном, в канонах или в морально-нравственном учении. Какие-то изменения. Это будет раскол. А если политические мотивы — это не раскол, это просто отделение. Вот для примера: Русская зарубежная православная церковь.

А. Венедиктов― Очень интересно. Я ничего не знаю, расскажите!

Филарет― Считали, что это Карловацкий раскол. А этот самый раскол, когда они вошли в состав Московского патриархата, что-нибудь изменилось? Ничего не изменилось, просто подчинились Московскому патриарху. Поэтому и в Москве уже не называли, что это был раскол, а что это было разделение.

А. Венедиктов― Но, Ваше Святейшество, это же…

Филарет― Так вот и по отношению к Украине это будет уже не раскол, а будет разделение, когда это все произойдет.

А. Венедиктов― Когда вы получите Томос.

Филарет― Когда Томос, и когда это все утихомирится.

А. Венедиктов― Мы поговорим про «утихомирится». У меня еще возник такой вопрос: скажите, пожалуйста, а как быть верующим? Вот есть верующие, православные. Есть на Украине, в Украине — как хотите. И вот они своими общинами… Сейчас, предположим, община находится в лоне Московского патриархата. Как она может принимать решения? Голосованием, решением главы, епископа? Я не знаю, я даже представить себе не могу, как они могут решать. Просто не понимаю.

Филарет― В Украине есть закон, что каждая религиозная община имеет право избирать свой религиозный центр добровольно. Значит, вся эта община решает…

А. Венедиктов― Как? Голосованием? Вот 120 человек в общине.

Филарет― Вот соберется, предположим, село. 500 человек. Собираются, голосуют: кто у нас патриарх — Киевский или Московский? И проголосовали…

А. Венедиктов― Пополам. Чуть больше, чуть меньше — неважно там…

Филарет― Мы хотим, чтобы было 2/3. Вот если ²⁄₃ проголосует за Украинскую церковь, то храм… Речь же идет не о верующих, а о храме. Потому что верующие уже сейчас переходят без всякого голосования. Вот взять, например, Киев: ходили в храмы Московского патриархата. Сейчас очень многие оставили эти московские храмы и перешли в храмы Киевского патриархата.

Патриарх Филарет: Говорить, что Московский патриархат придерживается церковных канонов, нет никаких оснований

А. Венедиктов― Знаете, я тут вас прерву. Я читал у кого-то из украинских епископов Московского патриархата — не помню имя. Он говорит: «Вот смотрите, на крестный ход Московский патриархат собирает 250 тысяч человек, а Украинский — 60 тысяч человек». Ну, я не считал, но есть соотношение.

Филарет― Неправду даже в этом говорят. Потому что в действительности было так: 20 тысяч было на крестном ходе Московского патриархата, а они подали 250. В Киевском патриархате полиция считала 60 тысяч. 60 — а там было 20.

А. Венедиктов― Ну хорошо, давайте вернемся к общинам. Вот верующие собрались селом…

Филарет― Собралось село. ²⁄₃ проголосовало за Украинскую церковь. Значит, храм будет принадлежать этой общине. А те верующие имеют право на организацию своей религиозной общины, но они уже будут называться не Украинская церковь, а Российская церковь в Украине.

А. Венедиктов― Это по закону?

Филарет― Так мы думаем.

А. Венедиктов― А, вы так думаете, понятно.

Филарет― Так, мы думаем, должно быть.

А. Венедиктов― То есть в селе может быть 2 общины.

Филарет― Может быть. Сейчас же в селе может быть не только 2, а 3. Есть же еще Автокефальная церковь. Поэтому в селе необязательно должна быть 1 религиозная община. Есть же еще и протестанты, причем разные протестанты. Есть и греко-католики. Поэтому для Украины сейчас несколько церквей в 1 населенном пункте — это нормальное явление.

А. Венедиктов― Скажите мне, пожалуйста: конечно, интересует исторически то, что мы, живущие в Москве, знаем как символ — Лавра, конечно, Киево-Печерская. Что там может произойти, как вам кажется? Как должно быть или что может произойти?

Филарет― Никакого насилия не будет.

А. Венедиктов― Ну, наши епископы говорят, что это возможно.

Филарет― Хотят.

А. Венедиктов― Ну, значит, возможно. Если хотят — значит, возможно.

Филарет― Хотят. Но это будет зависеть от того, будем ли мы это делать. Они же силу не будут употреблять. И мы не будем. Значит, если они не будут, то и мы, и никакого конфликта не будет. Мы будем принципиально придерживаться этого положения: никакого насилия, а свободный выбор — или Украинская церковь, или Российская.

А. Венедиктов― Ну вот про Лавру скажите. Это же не только для верующих. Лавра — это для всех, понимаете, это мировая ценность.

Патриарх Филарет: Что Украинской церкви будет предоставлен Томос об автокефалии, я не сомневался с самого начала

Филарет― Лавра — украинская святыня.

А. Венедиктов― Это всемирная святыня, извините, Ваше Святейшество. Лавра — всемирная святыня. Я поэтому и говорю…

Филарет― Троице-Сергиева Лавра — всемирная святыня?

А. Венедиктов― По-моему, да. Спроси меня — да.

Филарет― Так. Может Троице-Сергиева Лавра принадлежать Украинской церкви?

А. Венедиктов― На каком основании?

Филарет― Как на каком?

А. Венедиктов― Какое-нибудь основание?

Филарет― Всемирная, всеправославная.

А. Венедиктов― Нет, ну Лавра же принадлежит государству… Ну скажите же!

Филарет― А в Киеве Лавра не государству принадлежит? Я имею в виду здание.

А. Венедиктов― Государству.

Филарет― Украинская святыня? Украинская. Так же, как Троице-Сергиева Лавра — русская святыня. Так же, как Афон — греческая. Хотя Афон посещают все православные. Фактически Афон принадлежит Вселенскому патриарху, Троице-Сергиева Лавра принадлежит Русской церкви. А кому должна принадлежать…?

А. Венедиктов― Сегодня Лавра кому принадлежит?

Филарет― Сегодня принадлежит Украинской православной церкви Московского патриархата — но Украинской православной церкви!

А. Венедиктов― Так если переход, я же про это, я беспокоюсь!

Филарет― Вот они и перейдут.

А. Венедиктов― Как? Так же, как и в деревне, как вы сказали?

Филарет― Как в деревне.

А. Венедиктов― Община?

Филарет― Община.

А. Венедиктов― Там живут монахи, их много.

Филарет― Ну что же, а в селе тоже много. В селе больше, чем в Лавре.

А. Венедиктов― В селах конечно, да.

Патриарх Филарет: Вселенское православие сейчас без Украинской церкви существует — будет существовать уже и без Русской церкви

Филарет― Когда будет автокефальная церковь, мы разберемся. Но разберемся без насилия, свободно, без нарушения прав человека. Мы знаем, что Россия хочет посеять религиозную вражду, чтобы у нас была вражда, и дать повод для внешнего вмешательства.

А. Венедиктов― Так вы Томосом дадите повод.

Филарет― Мы не дадим повода, пусть они не ждут. Кто думает так — повода не будет.

А. Венедиктов― Собор. Я тут удивился, узнав, что Собор должен будет избрать нового патриарха, другого. В смысле, другая церковь — новый патриарх. Вы кандидат?

Филарет― Думаю, что да.

А. Венедиктов― «Думаю»? Не знаете?

Филарет― Знаю.

А. Венедиктов― Я так понимаю, что каждая из церквей имеет своего, которые объединяются, да? Объясните мне.

Филарет― Будет все по канонам и по уставу.

А. Венедиктов― Расскажите, мы же не знаем канон, устав.

Филарет― Вот когда будет Собор, мы там и примем решение.

А. Венедиктов― Все равно он будет избираться, да?

Филарет― Или избираться, или переизбираться.

А. Венедиктов― Да, я это и имел в виду. А кому вручается Томос?

Филарет― Вот тому, кто возглавит Украинскую церковь.

А. Венедиктов― После Собора, получается. Еще одна тема, которая мелькает и в украинской прессе, и в российской — о том, что разделение церквей (давайте говорить о слове «разделение») носит еще и огромный экономический характер. Говорят, что Московская патриархия каждый год получает с Украины какие-то немыслимые деньги. Это фантазии, шутки или это правда?

Филарет― Это не фантазии, это правда. Потому что церковные товары, которые вырабатываются в Софрино, обеспечивают не только Россию, Беларусь, но и Украину. И доходы большие, потому что религиозная жизнь в Украине намного активнее, чем в России.

А. Венедиктов― Правда?

Филарет― Правда.

А. Венедиктов― Почему?

Филарет― Потому что в советское время Московский патриархат имел 60% духовенства с Украины. И в учебных заведениях, и духовенство. И вот посмотрите на духовенство Московского патриархата в России. Там же украинцев очень много.

А. Венедиктов― Вы надеетесь, они ваши союзники? Внутри. Если они украинцы.

Филарет― Не всегда.

А. Венедиктов― Но есть?

Филарет― Есть. Но это не значимо. Вот взять, например, Донецкого митрополита — украинец, галичанин, а выступает за Россию. Там же, в том же Донецке, есть городской архиепископ Сергий — русский, причем корни старообрядческие. Он украинский патриот.

А. Венедиктов― Что же получается? Получается, что этот вопрос политический?

Филарет― А что, государство — это не политическое..?

Патриарх Филарет: Для Украины сейчас несколько церквей в 1 населенном пункте — это нормальное явление

А. Венедиктов― Смотрите, тогда нормально: Русская православная церковь поддерживает государство Россию, а Украинская, если будет автокефальная, поддерживает государство…

Филарет― У нас Болгарская церковь поддерживает Грецию или Болгарию?

А. Венедиктов― Ну, я не знаю.

Филарет― Почему не знаете? Знаете. А Сербская церковь кого поддерживает? Свое государство. А грузины кого поддерживают?

А. Венедиктов― То есть вопрос все-таки политический.

Филарет― Это нормально. Политический, не политический — это естественно, что народ, который одновременно принадлежит и к государству, к церкви, будет поддерживать…

А. Венедиктов― Скажите, может быть, вы знаете (такой чуть в сторону вопрос), а что с Белоруссией происходит? С Белорусской православной церковью? Я спрашиваю — они же тоже будут занимать позицию в связи с украинской автокефалией.

Филарет― Они являются составной частью Московского патриархата.

А. Венедиктов― И не хотят автокефалии?

Филарет― Хотят, не хотят… Но пока их патриарх — Московский патриарх.

А. Венедиктов― Теперь вопрос внутри Украины. Последняя тема, Ваше Святейшество. Вот разные цифры о том, сколько приходов. Я все время смотрю на последствия возможности автокефалии. Вот стартовая позиция сегодня: сколько приходов, сколько людей. Сколько греко-католиков, кстати. Что вы представляете сейчас, перед возможным томосом? Как вы представляете карту Украины и ее население?

Филарет― Это не мы представляем, а социологические исследования.

А. Венедиктов― Которым вы верите, если вы сейчас будете говорить?

Филарет― Ну, разные же есть социологические исследования. Но все они приблизительно говорят одно и то же. На сегодняшний день Киевский патриархат поддерживает 44%, а может быть, даже и больше.

А. Венедиктов― Верующих? Граждан?

Филарет― Граждан Украины. Естественно, православных. Не греко-католиков, не протестантов, а православных.

А. Венедиктов― Так, 40% православных, понял.

Филарет― Населения Украины.

А. Венедиктов― Я понимаю.

Филарет― Московский патриархат поддерживает 20-24%, но каждый месяц, квартал уменьшается из-за этой войны. А приходы — Московский патриархат имеет 12 тысяч зарегистрированных, с этим уставом, Киевский патриархат имеет больше 5 тысяч.

А. Венедиктов― Наоборот, 2/3.

Филарет― Автокефальная церковь имеет приблизительно 500-600 приходов, поддерживает ее около 2% населения Украины. Греко-Католическая церковь имеет поддержку приблизительно 6-7%. Вот такая раскладка. Киевский патриархат растет из-за войны.

А. Венедиктов― Это такой вывод болезненный для моей страны.

Филарет― Войны не было — сохранялся бы Московский патриархат, а так отходят. Например, погиб на этой войне воин. Родители его посвящали в Московской церкви. Обратились к священнику. Он отказывает в погребении. Почему? «Убийца. Вот он наших братьев убивал». Это становится достоянием общественности — и возмущение. И выходит не только эта семья, а уже и близкие, и не только близкие, а вообще чужие отходят. Или, например, в Запорожье ребенок погиб, из дома выбросился. Обратилась мать к священнику Московского патриархата — он сказал: «Нет, отпевать не будем». «Почему?». «Крестили его в Киевском патриархате. Раз в Киевском патриархате крестили, он некрещеный, мы его отпевать не будем».

Патриарх Филарет: Мы будем принципиально придерживаться этого положения: никакого насилия, а свободный выбор

А. Венедиктов― А если бы было наоборот, Ваше Святейшество? Если бы к священнику Киевского патриархата…

Филарет― Без всяких проблем.

А. Венедиктов― Вообще нет проблем?

Филарет― Отпевали бы, потому что мы считаем, таинства в Киевском патриархате действительны и в Московском, и в Автокефальной церкви действительны. Мы разницы не видим.

А. Венедиктов― Последний вопрос. Он касается отношений с Константинопольским Вселенским патриархатом. Все-таки, может быть, у меня превратное ощущение, я не знаю канон, но все-таки Константинопольский патриарх — главный, первый. В чем его особенность? Почему только он может дать Томос, а не Собор?

Филарет― Дело в том, что перед решением о предоставлении Томоса патриарх Варфоломей созвал Архиерейский Собор. На этом Архиерейском Соборе детально, документально изучили вопрос, каким образом Киевская митрополия оказалась в Московском патриархате. Она же была частью Константинопольского патриархата. На основании документов признали, что присоединение Киевской митрополии к Московскому патриархату было незаконным, неканоничным.

А. Венедиктов― Это признал Архиерейский Собор? Константинопольский?

Филарет― На основании документов. И поскольку это каноническая территория Вселенского патриарха…

А. Венедиктов― Украина?

Филарет― Украина, Киевская митрополия, поэтому он имеет право давать автокефалию. Не потому что он Вселенский, а потому что это его каноническая территория.

А. Венедиктов― То есть один Константинопольский патриарх передал Москве, а другой забирает себе назад? Ну, грубо говоря?

Филарет― Нет. То было незаконное присоединение. И Константинопольский патриарх считает его незаконным. И теоретически она находится в его правах. Так же, как Румынская церковь, Греческая церковь, Сербская церковь, Болгарская церковь — это все были церкви, которые входили в так называемую в Великую Константинопольскую церковь.

А. Венедиктов― Ну, когда-то и Москва входила.

Филарет― И Москва.

А. Венедиктов― Получается, что все каноническое…

Филарет― Это действительно так. Московская митрополия отделилась от Киевской.

А. Венедиктов― Не наоборот?

Филарет― Нет, Московская отделилась от Киевской в 1448 году. И Москва в 1948 году праздновала 500-летие своей автокефалии. Праздновали же? А Киевской митрополии сколько? Больше 1000 лет. Кто старше? Кто от кого отделялся? Московская митрополия отделилась от Киевской митрополии. Причем так же, без всякого согласия. Вот решил князь Московский — и все, отделились. Кто мать, а кто дочь? Московский патриархат является дочерней церковью по отношению к Украинской церкви. А Украинская церковь — дочерняя церковь по отношению к Константинопольскому цатриархату и материнская церковь по отношению к Московскому. Вот это правда. Так вот, вернемся. На Соборе было документально…

Патриарх Филарет: Киевский патриархат растет из-за войны. Войны не было — сохранялся бы Московский, а так отходят

А. Венедиктов― Это Собор Константинопольского патриархата, чтобы понимали.

Филарет― … что Киевская митрополия остается теоретически в составе Константинопольского патриархата. А раз она в составе Константинопольского патриархата, он имеет право, такое же, как он давал автокефалию Греческой, Румынской, Болгарской, Сербской церкви, на таких же правах дать и Украинской церкви.

А. Венедиктов― Это делает патриарх, или это должен быть Собор всех церквей? Я просто не знаю.

Филарет― Нет. Тем давал патриарх и Синод.

А. Венедиктов― Синод Константинопольский?

Филарет― Константинопольский. Другие церкви не имеют никакого отношения к этому.

А. Венедиктов― Потому что вы знаете, что патриарх Московский предложил созвать — не знаю, как называется — Собор всех православных церквей, чтобы там обсудить этот вопрос.

Филарет― Для чего?

А. Венедиктов― Не знаю, я хотел бы у вас это узнать.

Филарет― Для того, чтобы не дать, воспрепятствовать Томосу со стороны Вселенского патриарха. Для этого он предлагает там созвать Собор. А как Русская церковь получила? Не собирались же! Причем как — его в тюрьму бросили и сказали: «Пока не подпишешь, не выпустим». Это факты. Так вот, пусть историю изучают.

А. Венедиктов― Последний вопрос. Как вы думаете, патриарх Варфоломей приедет на объединительный Собор в Украину.

Филарет― Думаю, что в этом нет необходимости. Но представитель будет.

А. Венедиктов― Экзарх?

Филарет― Не знаю, это уже дело Вселенского патриарха.

А. Венедиктов― Но вы же готовите Собор. Все готовят Собор.

Филарет― Но посылать — это уже дело самого патриарха.

А. Венедиктов― Последний вопрос. Некоторые иерархи Московского патриархата тоже обратились к Вселенскому патриарху, поддержали вас, чтобы был Томос. Какая их судьба? Мы не знаем, сколько их — 2 сказали «да», но мы не знаем, будут ли они участвовать в Соборе со своими приходами. Вот это расскажите.

Патриарх Филарет: Московский патриархат является дочерней церковью по отношению к Украинской церкви

Филарет― Обязательно будут. Будут участвовать в Соборе все архиереи трех церквей, которые обратились к Вселенскому патриарху за Томосом. Вот они все будут на Соборе. Поскольку Киевский патриархат… Нас был 41…

А. Венедиктов― 41 иерарх.

Филарет― Да, и 12 от Автокефальной церкви, и 10 от Московской. Но они не называют имена. Назвали только 2.

А. Венедиктов― Но они придут на Собор, увидят?

Филарет― Увидят, но будет уже Томос.

А. Венедиктов― Спасибо большое, Ваше Святейшество! Это такая конечная фраза — «Но будет уже Томос». И это точно. Благодарю вас!

echo.msk.ru