Неугомонный император

Резиденция Ново-Огорево, 10 км от МКАД по Рублёвке

Уже несколько месяцев подряд император никак не мог выспаться. Особенно плохо сон шел в последнее время, когда пришло лето. Ночи становятся душными и с этим ничего не поделаешь. Понятно, что можно включить климатическую установку и получить свои 22 градуса и заданную влажность, но не все так просто. Во время последнего интервью иностранным журналистам, он признался в пяти попытках покушения на его жизнь. Император пояснил, что в этом смысле он берет пример с покойного Фиделя Кастро, который в личной беседе посоветовал императору заниматься своей охраной лично. Якобы, именно этот принцип и позволил Барбудос дожить до 150 лет и отрастить шикарную бороду а-ля Карабас Барабас. Занявшись этим вопросом лично, Путин понял, что самым слабым местом его охраны является то, что прибывает в его помещение извне, где злоумышленник может манипулировать этими входящими субстанциями.

Из пяти неудачных покушений был отмечен случай отравление водопроводной воды, уже специально очищенной и подготовленной для его высочайшего применения. Уже после всех фильтров был получен несанкционированный доступ к трубе и туда была добавлена не то ослиная моча, не то лошади Пржевальского. Якобы, умывшись таким раствором, император мог убить себя, ибо моча этих животных вступает в реакцию с ботоксом, возвращая ему токсичность ботулизма. Злоумышленник был обнаружен и застрелен людьми Кадырова и единственное, что стало известно о его личности – имя и отчество: Василий Алибабаевич и родом он был из Андижана.

В след за этим произошел и другой инцидент. Некто неустановленный проник в помещение климатической установки и добавил в фильтрующие элементы некую жидкость, содержащую радиоактивный полоний. Вдыхание воздуха с такой мелкой дисперсией жидкости, было «чревато боком», как и было записано в акте судебной токсикологической экспертизы. Императору повезло, ибо в это время он отсутствовал в своей подмосковной резиденции, уехав на юг, в Сочи, где в правительственном комплексе Бычаров Ручей ездил на стерхе, обутый в лыжи, по дну моря в поисках амфор.

Короче говоря, от климатических установок пришлось отказаться и летом было душновато, ибо он, согласно заявлению в упомянутом интервью: «делал свою работу, а охрана – свою». Короче говоря, он заботился о своей шкуре, а охрана – управляла страной.

Конечно же, все эти покушения отложили свой отпечаток на лысине императора, а главное – на его характере, вернее – на его собственном характере и характере его двойников. Обычно он отправлялся ко сну довольно поздно. Одно время его захватили вопросы художественной гимнастики и он вечерами часто курировал этот вопрос. Потом его захватила кинология и он полностью погрузился в эту новую и довольно оригинальную, как для императора, тему. Хотя однажды он пояснил своим приближенным, что в таких увлечениях нет ничего плохого и даже устроил для них показательное выступление ведущих актеров театра и кино. Перед этим он заметил, что настоящие императоры, такие как Калигула, Нерон и вот сам он, вполне могут интересоваться хоть лабрадорами, хоть стерхами, просто это могут полностью понять лишь императоры, а остальным нечего удивляться.

И действительно, в один из вечеров, переходящих в ночь, император заказал на дом Табакова, Михалкова, Поречникова, Панина и других, для того, чтобы те сыграли старую римскую пьесу, в императорском римском стиле. Надо заметить, что во времена Нерона, например, театральное представление изобиловало натурализмом. Если по ходу пьесы предполагалось совокупление, то оно исполнялось в натуральном виде, а иногда там же практиковалось и убийство рабов, если этого требовал сюжет. Конечно же, путинский театр не предполагал убийства и его там не было, хотя актеры могли бы изобразить и его, но обилие собак, стерхов, тигров и прочей живности, заставило артистов постараться не на шутку и актер Панин показал себя истинным лицедеем в классическом понимании этого слова.

Но все это осталось в прошлом. Император уже не желал шумных вечерних пирушек и даже гимнастки, демонстрирующие упражнения с булавами или прыжок через козла, не радовали его душу. Он еще пытался изобразить на рояле что-то из Ференца Листа или из Иоганна Штрауса, но очень быстро переходил на музыку из четырех аккордов и находил себя поющим мурку. Это были явные отголоски молодости, когда он еще не был императором и работал простым Штирлицем.

Аnti-colorados