Мать ефрейтора Агеева: «Я верила, что нас там нет, на Украине»

«Он мне и фотографии присылал оттуда, где он в военной форме с тремя другими ребятами, и они держат знамя и на нем написано что-то про подразделения Российской Федерации… А военком, когда приехал, мне сказал, что знамя это ненастоящее. Так что теперь не знаю, что думать…

С другой стороны, я вот послушала шквал негатива в свой адрес и в сторону России от украинцев, и это было страшно. Угрозы убийством, оскорбления. Может, их специально нанимали так писать? Я, конечно, не знаю, но мне кажется, что россияне так сильно не реагируют [в адрес украинцев], так агрессивно и с такой ненавистью. Я сама вообще не реагирую с ненавистью на них…»

P.S. Прочел только что в Новой газете интервью Светланы Агеевой, матери российского наемника, который был задержан на территории Луганской области (Украина). Проще говоря, на территории сопредельного государства, где три года льется кровь. Светлана (учительница английского языка) узнала о том, что ее сын в плену, когда стала получать на свою страничку в Одноклассниках в свой адрес жуткие проклятия из Украины.

Светлана говорит корреспонденту Новой газеты, что не понимает за что украинцы так злобно, жестоко относятся к россиянам.
Она рассказывает, что интересуется политикой. И ей нравится Киселев. А Соловьев ей нравится даже еще более. И вот Светлана никак не может взять в толк, за что!? за что же украинцы так ненавидят россиян?

Потом она все же находит ответ, есть добрые люди (киселев и соловьев) — подсказали — во всем виновата «антироссийская» политика Украины.

Тем не менее Светлана надеется, что Киев наконец-то проявит гуманизм, и отпустит ее мальчика Витю, который перебрался в Луганск в составе боевиков ЛНР, и вдруг оказался в плену у этих, ну тех, что «антироссийскими» настроениями заведуют.

Кстати, к Светлане Агеевой уже пожаловали из местного военкомата, и сообщили, что ее ефрейтор Витя — это ее личная фантомная боль. Никакого отношения он к российской армии не имеет.

Светлана ткнула под фуражку гостя фотографию сына с полковым знаменем армии РФ. Получила ответ — «знамя не настоящее». Что же тут не ясного?

Теперь Светлана пишет открытое письмо президенту России, министру обороны, и даже министру очень странных дел Сергею Лаврову. Просит их посодействовать высвобождению ее мальчика, который собирал ромашки на летнем лугу под Луганском, а пришли львовские русофобы и растоптали ефрейтору гербарий.

Светлана еще не поняла, что ответ из местного военкомата, что ваш сын не имеет никакого отношения к красной армии, это и есть полуофициальный ответ из окон Спасской башни.

И все же, бедная учительница английского языка, никак в толк не может взять, за что же украинцы так невзлюбили русского ефрейтора Агеева?

Вот ее блестящий ответ на последний вопрос журналиста:
— Вас удивляет реакция людей на то, что ваш сын отправился воевать в другую страну?
— (долгая пауза) Просто я бы так не реагировала, если бы на моей территории было такое [вторжение]. Ну, более умнее я бы как-то себя вела. А они — молодежь, более эмоциональны, максималисты. Запуталась я совсем. …
_________________
А теперь без всякой иронии. Светлана Агеева влюбленная по собственному желанию в Соловьева и Киселева, так и не вздрогнула и непрослезилась по поводу того, что в соседней стране более 10 тысяч погибших и 2 млн внутренних переселенцев лишенных домов, семей и т.д. Главное, вы, русофобы, верните маме Витю.

Александр Пасховер

P.P.S. Самая страшная в мире инвалидность — умственная. Таких калек в России, благодаря кремлевской пропаганде, десятки миллионов. Вот один из пациентов. Смотрит передачи Соловьева, сын воюет в армии российских оккупантов, убивает украинцев на территории Украины… но она не понимает, почему украинцы «нас не любят».

Sergey Naumovich

Не верю ни единому слову из русских уст. Всё они знали/ют про «зелёных человечков», про «их там нет». Они постоянно лгут, с востока до запада, сверху донизу, от «элиты» до дна. Это их устоявшийся образ жизни. Можешь — кради, убивай. Попался — ври больше, коси под дурачка.

«Докажи!»
«Не виноватая я, он сам».
«Сами мы не местные». 
«Какой кошелёк?»