Что нужно нашей армии и что могут выделить нам западные союзники

В свете того, что на 2018 финансовый год (который в США стартует 1 октября) Украине на оборону и безопасность выделяется около 0,5 млрд долларов, в СМИ снова начали гадать на Javelin и летальном вооружении.

И хотя редакция всё ещё сомневается, что мы получим святой «Дротик», но номенклатура поставки и её влияние на события в зоне конфликта — вполне интересная и дискуссионная тема. Тем более, что наши внутренние возможности к созданию новых частей и флажков на карте близки к исчерпанию (особенно по БТТ и ББМ), именно поэтому снимают с консервации Т-72 и Т-80 разных модификаций, всё больше мелькают в линейных частях БТР-60, совсем уже убитые «копейки» и МТЛБ «химиков», станции артиллерийской разведки и машины разминирования (то, что стояло в «отстойниках» с начала независимости). Если ствольной артиллерии и «реакторов» с консервации хватит, чтобы воевать до второго пришествия, то с техникой мы в обозримом будущем упрёмся в родное производство, а это пока 3–4 БТТ, 10–12 ББМ, 50–60 автомобилей разного класса в месяц. И по финансированию, и по возможностям промышленности. Так что оружие с Запада — перспективы, вызовы, решения.

Бюджет животворящий

Первое — нам нельзя ориентироваться на Вооружённые силы США или армию Израиля в чистом виде по меньшей мере в ближайшие 15–20 лет. Просто потому, что мы не сможем выстрелить с плеча в каждый сарай ракету по 220 тыс. долларов, использовать квадроциклы и МРАП на уровне отделений, спутниковую связь на уровне взвода. Ну и в случае обстрела РСЗО мы не снесём с воздуха все школы и мечети, похожие на базы боевиков, как это делают израильтяне от Газы до Ливана. Причины банальны, мы о них говорили уже не раз — даже при росте экономики в 5–6% в год (что уже даст украинцам повод гордо утверждать об удачных реформах и восточноевропейском «тигре»), возможности сверхдержавы времён раннего Азарова — это минимум 5 лет тяжёлой работы. Польшу даже формата 2017 года с её 480 млрд долларов ВВП в течение жизни нашего поколения мы не догоним — нужно это признавать, осознавать и принимать. Польшу, которая 15 лет разрабатывает САУ «Краб», пытается создать систему ПВО «Висла», с 2003 года пересаживается на новые БТР. При том, что её бюджет на оборону втрое больше украинского. Ничего личного, просто наука математика.

Морская пехота в степях Украины

Наши возможности по формату скорее похожи на Корпус морской пехоты США (USMC) — с его полковыми группами на грузовиках, буксируемой артиллерией, отдельным танковым батальоном, придаваемом в случае угрозы, жесточайшими требованиями по унификации и экономии ресурсов логистики. Пережиток тех времён, когда американская морская пехота месяцами сидела на крохотных атоллах с поддержкой пары окопанных танков и взвода 60-мм миномётов. В плане снабжения фронт на востоке для Украины — именно бездонная дыра: вечная проблема по запчастям к технике, которой мы уже не производим; вечная поддержка одной миномётной батареи и нескольких Д-30 на конкретном поле боя, где всегда некомплект людей в штате.

Конец эпохи гусениц

Второе — гусеничная техника умрёт. Рано или поздно. Будет ли ремоторизация или нет, будут ли ставить на «двойки» и «копья» новые боевые модули или нет, поднимут ли МТЛБ в Харькове и придумают ли, куда убрать боковые баки и как обшить коробку усиленными экранами, — ничего личного, просто усталость металла. Тупо рассыплется, разлезется по швам, сгниет от времени, выйдет из строя в бою. Производство (минус учебные части, институты и потери) в наших условиях всегда будет меньше, чем потребности подразделений. Всё больше частей, особенно сформированных после 2014 года, либо будут работать в формате моторизации и много ходить пешком, либо вместо БМП получат суррогат в виде ЗУ-23/2 на любом шасси или нечто колёсное плюс проблемы по ресурсу и проходимости. Всплывут сразу два момента, один из них — по логистике, ведь «бэха»-трудяга больше не сможет возить баулы, вещи, тепловизоры и мамкины пирожки отделения так, что её не видно из-под мешков. Придётся создавать какой-то тыловой орган в ротах, чтобы отделения, спешившись с машин и перемешавшись, могли получить доступ к амуниции и гарантии сохранности, ведь бойцов привезёт уже не родной мехвод со взвода, а автомобили полка или батальона.

Второй момент — это огневая мощь опорного пункта: мы не сможем опираться на пушечно-пулемётное вооружение БМП как на основу системы огня. Теперь ключевое значение переходит к 60-мм или 82-мм миномётам в центре ОП, автоматическим гранатомётам, ПТУР, безоткатным орудиям, единым пулемётам. Мы должны усиливать малые пехотные части, в том числе по штату. Всё большее значение будут иметь командиры взводов и отделений — они должны читать схемы огня, иметь представление о рубежах открытия, секторах, сосредоточенном и заградительном огне. Возрастут требования к индивидуальной подготовке бойца, к снабжению на «последнем километре», к управлению в отрыве от техобслуживания из глубины порядков.

Система MILES и инструкторы США в Украине

Every marine is rifleman.

Вот так вот и получается, что основная и самая нужная помощь от США, Британии, стран Балтии и Канады уже идёт, это обучение и тренинги. Несмотря на скептицизм воевавших с 2014 года: мол, чему могут научить люди, не видевшие, как к ним неделями прилетают снаряды из «Градов», — научить они могут многому. Например, стрелять всех бойцов подразделения. А не так, как у нас — для водителей, связистов и наводчиков два раза за всю учебку одно упражнение на 50 метров (всё равно особо рубиться на 400 метров из подствольника и насыпать магазины не придётся). Или пешему патрулированию, работе в двойках, тактике малых групп, засадам и борьбе с ними — тому, что придётся делать всем солдатам, от радиста до оператора станции ближней разведки, когда они вылезут из своих «КрАЗов» и пойдут своим ходом в «серую зону».

Пот сохраняет кровь

Чтобы все могли пройти 20 км с вьюками за спинами, имели представление об инженерной и саперной подготовке, а медик с водителем могли сесть за станковый пулемёт, когда обязательно припечёт. Чтобы стрелки не просили в поддержку ещё 2 танка и 4 вертолёта (потому что на этом конкретном поле боя их совершенно точно не будет), а брали с собой в рюкзак несколько мин к 60-мм «трубе», звено от пулемётной ленты и вчетвером — один тубус от ПТУР. Фронт боевой работы очень широк, а людей мало — к этому нужно быть готовым и на этапе обучения, и на «ноле». Чтобы пройдя курс логистики и сопровождения колонн, автомобильный батальон (по примеру американцев в Ираке), развесив на старенький грузовик «Браунинги» и автоматические гранатомёты, отправился по маршруту без прикрытия, а если на него нападут — просто уложил засаду в землю.

Армия США терпела и нам велела

Подробности о том, как именно уложил, можно найти по запросу, например, «Raven 42 ambush» — когда в марте 2005-го шесть картонных «Хамви», сопровождая турецкую колонну, попали в засаду в Ираке в 30 милях южнее Багдада. И группа из трёх машин военной полиции, потеряв в тяжёлом бою ранеными половину экипажей, уничтожила и взяла в плен 30 человек нападавших до прихода помощи. При этом медик ликвидировал снайпера в доме из гранатомёта АТ-4, а водитель, перегоняя фонтанирующий маслом внедорожник и пересаживаясь за пулемёт, превратил в решето машины инсургентов, а самих их прижал к земле огнём с фланга. Все семеро участников получили по «Серебряной звезде», поблагодарив сержанта на награждении за то, что он обучал их пользоваться оружием напарников, водить, укладывать боеприпасы в авто по единой схеме, и в очередной раз доказав, что решает не рота танков, а индивидуальная подготовка. Поэтому, по моему скромному мнению, и расширение канадской и британской миссии, и интенсификация в подготовке ССО, и прибытие инструкторов 45-й пехотной бригады США — это очень хорошая тенденция.

Также критично важной остаётся нелетальная помощь (в частности, аптечки или санитарный транспорт). Это так кажется, что цена вопроса, например, по турникетам — мизерные 5–7 млн долларов, закрыть и больше никогда не возвращаться. У нас на всю армию на закупки вооружения и НИОКР выделяется 350–400 млн. Это с ракетными программами, катерами, закупками БТР-3\4, разработкой «Корсара» и закупками «Стугны», с РЛС и модернизацией вертолётов. Так что лишних денег в нашей ситуации не бывает: аптечки IFAK, палатки, спальные мешки, генераторы, защищённые ноутбуки — всё идёт в дело. Не стоит вопрос «турникеты или кровоостанавливающее», а стоит вопрос «ещё один катер в год на побережье в 1300 километров, где только пластиковые посудины пограничников, и хоть какие-то аптечки» или же нелетальная помощь вместо закупок медицины, а к этому катеру ещё десяток квартир для моряков, которые годами ютятся в общагах с тараканами. Так что для Украины жизненно важно всё: и транши, и кредитные гарантии, и амуниция.

5 катеров этого класса спущены на воду. Три года назад их не было в ВМСУ

Оружие для Украины

Но перейдём к возможным «летальным» поставкам. Одна из самых остро нужных позиций — большое количество ПТУР. В принципе, достаточно важно, какого поколения — второго или третьего, но есть нюансы. Например, Польша так и не получила от союзников по НАТО «святой» Javelin, а закупала у израильтян Spike, причём по лицензии на заводе ZM Mesko с бюджетом более 400 млн долларов только на ПТРК, без затрат на модернизацию производства. Локализация польских комплектующих в Spike достигла 35% (топливо, двигатели, баки, сервоприводы), но 264 пусковые и 2675 ракет к ним выпускали с 2003 года. Можете сами прикинуть, сколько лет.

Так что всем, кому не нравится скорость сдачи «Стугны» в 50 штук пусковых и до 1000 ракет за два с половиной года, придётся идти учить математику и листать похожие контракты. Другой вопрос, что «Стугна» — это второе поколение, где приходится держать прицельную марку на цели, и есть риск потерять пусковой юнит от ответного огня, а ещё реально мешает неподъёмный вес. Нам для войны в «серой зоне» на востоке крайне нужны мобильные ПТУР, с возможностью поражения в крышу и быстрой смены позиции («выстрелил и забыл») — хотя бы для корпусных разведывательных батальонов и ССО. Но дарёному коню в зубы не смотрят, а возможность нарастить плотность любого ПТО в боевых порядках бесценна. Поэтому даже TOW самых разных модификаций и года выпуска крайне актуальны уже на вчера — шансы, что их отгрузят, при продолжении войны возрастают к 100%.

Азербайджан. Расчёты ПТРК «Spike» ведут огонь

Колёса и гусеницы для ВСУ

Транспорт с вооружением или без. Любой. МРАП, разведчики, «Хамви» (бронированные или нет), гусеничные «Бредли», пикапы. В любых количествах, которые мы способны освоить, помня историю с ремонтом и мучения с запчастями после первой поставки из США. Вплоть до того, чтобы в «одноразовом» формате — до исчерпания ресурса. Пока заработает экономика, нам в армии нужен любой транспорт: как носители ПТРК, грузовики в моторизованных частях, КШМ, ретрансляторы связи, так и база под ПЗРК или станции артиллерийской разведки. Практически гарантированно до 500 бронемашин и пикапов зайдёт в Украину в рамках продолжения военно-технического сотрудничества. Также продолжится насыщение подразделений пограничников и НГУ автомобилями — хотя бы на тот случай, если «подсолнухи» и СПН фараона Ихтамнета попробуют пошатать фланг возле Станицы или прощупать границу в районе Харькова.

Снайперские винтовки — непаханое поле для помощи. Советская доктрина считала оружием снайпера СВД (по сути, «весло» марксмена), с помощью которой натасканный за полгода срочник из ПТУ должен был «задушить» пулемётчика или гранатомётчика, расположенного за 400–500 метров от него. Ни о каких погодных станциях, снайперских парах, дальномерах, гонгах и прочих «буржуазных» штучках ни тогда, ни десяток лет после начала независимости никто даже не думал.

В 2001 году по ещё дивизиям бродили «покупатели» и сманивали контрабасов в «уникальное и новое подразделение» — «роту снайперов», куда набирали тогда всех желающих, чтобы забить штат под завязку.

Здесь над нами до сих пор довлеет как бюджет, так и отсутствие кадров из-за исторического контекста, поэтому любые винтовки и инструкторы гарантированно будут массово заходить в Украину. Комплексы под 308, 12,7, финансирование под 7,62 мм, SAKO или отечественные винтовки того же калибра — любые объёмы будут впитываться, как губка. Потому что снайперы, как и расчёты пулемётов или 60–82-мм миномётов — основа «пехотной тактики» Запада.

Работа кипит, но её непочатый край

Огневая мощь

Миномёты и пулемёты. Скорее всего, на начальном этапе сюда будет заходить оружие, пребывающее на хранении в Восточной Европе, отработанное поставками из Литвы — КПВ, НСВ, ДШК всё ещё встречаются в бывшем Варшавском пакте. Допустим, курды вскоре получат более 1500 единиц, так что Болгарии, Чехии или Хорватии однозначно будет работа.

Ручные пулемёты с ленточным питанием — то, чего пока очень остро не хватает ВСУ. Те же миномёты — одни из самых простых ВВТ. По идее, их можно клепать, как горячие пирожки. Но если брать 60-мм «трубы» с минами на воздушном подрыве или с более мощным «удлинённым» зарядом, то получится отличная поставка «под ключ» не только для ССО, но и для линейных моторизованных частей на ротном уровне. Недаром наш КБА-118 — это, по сути, клон М-2, бывшего миномёта США, до сих пор состоящего на вооружении у Турции, и в больших количествах стоящего на хранении у янки или канадцев. Старая добрая традиция Запада решать проблемы минимумом ресурсов. Несколько десятков тысяч выстрелов уже закуплено, идёт работа над запуском линии мин в Украине, но при этом есть возможность быстро поставить с хранения как миномёты, так и боеприпасы, если станет жарко. И к ним уже будут готовы расчёты.

Хорошими звоночками можно считать договоры с поляками о модернизации «Шилки» и «Тунгуски», ПЗРК «Гром», различные разработки по модернизации и моторизации ЗУ-23\2, совместные проекты по высокоточному вооружению (снарядам, минам, корректируемым бомбам), БПЛА, включая одноразовые камикадзе и ударные модели, планы по созданию отечественного ПЗРК, внедрение АСУ «Оболонь», снабжение артиллеристов планшетами.

Но интересно, что до сих пор самое эффективное, что нам поставляют союзники, совсем не относится к летальному вооружению. Что, вообще, можно такого отгрузить стране, где в строю стоит около 160 РСЗО «Ураган» и «Смерч»? Где больше комплексов ПВО, чем у всего фланга НАТО, включая Польшу, Чехию, Венгрию и Румынию, которые тратят на армию 16 млрд долларов. Где более 1000 единиц ствольной артиллерии, сотни САУ, больше сотни самолётов (есть подразделения, где бортов больше, чем пилотов). Что можно выдать бойцам, которые за 10 минут выпускают 8 ПТУР по блиндажу и охотятся за одиночными пулемётами на Светлодарской дуге при помощи ракет по цене автомобиля? Какие объёмы можно нарастить тыловым службам, которые не в состоянии без волонтёров решить вопросы по 300 «Хамви», ибо у них АКПП, редукторы и генераторы не той системы, а пока не намечается ни средств, ни специалистов?

Медицинская подготовка ВСУ, работают канадцы (операция «Unifier»)

Поэтому, несмотря на то, что будущие поставки вооружений — это огромная и однозначная перемога, критически важными остаются всё те же вещи, что и в 2014 году:

— комплекты защищённой связи на батальон или бригаду — от ранцевых систем до автомобильных оперативно-тактического звена;
— сотни ПНВ, прицелов и тепловизоров в одно подразделение, чтобы батальон мог вести полноценные боевые действия ночью, а не просто насыпать с ВОП в сторону пятен тепла;
— увеличение количества контрбатарейных радаров с одного в секторе (плюс учебные части) до одного в артиллерийской бригаде — чтобы быстро подавить противника с места и продолжить поддержку пехоты, помня, что у нас большинство стволов буксируемых, и маневрировать в стиле САУ не выйдет;
— развитие сотрудничества относительно БПЛА ротного звена, не важно — аналогового или цифрового, ведь это всё равно расходный материал в случае следующей фазы вторжения РФ;
— оборудование и костюмы для разминирования, системы обнаружения СВУ, специальные автомобили-лаборатории;
— ну и, конечно, расширение тренингов и учений: логистика, маркировка контейнеров, инженерные работы, сопровождение колонн, сапёрная подготовка, снайперы, медицинская подготовка, КШУ и батальонные учения с силами НАТО.

Украинцы в килхаусе в Литве

Главную работу на фронте мы уже сделали — «Фаготами» с гнилыми проводами, синими от беглого огня «сапогами», убитыми «максами» и «дашками» на пикапах, лысыми без ДЗ танками и «коробками» из учебных центров, операторы которых никогда не учились сидеть за «чебурашкой».

Теперь начинается тяжёлая и планомерная работа в тылу: слаживание, связь, индивидуальная подготовка, совместные с поляками проекты по модернизации танков ПНВ и тепловизорами, ведомственные полигоны и килхаусы, система MILES и тренажёры для ПТУР, мобилизационные запасы и занятия с резервистами. Особенно занятия с резервистами — нужна реально работающая персональная система резерва. Сейчас у нас гарантированное девяностопроцентное непопадание на свою «родную» ВУС и хаос во время призыва, ибо все части строго на бумаге. Хотя пять-семь лет пахоты до кровавых мозолей — и мы не узнаем ВСУ, как сегодня не узнаём толпу в «британке» и «дубке» формата 2014 года в десантниках с танковыми ротами и амуниции с иголочки весной 2017-го.

Боевые стрельбы ПВО ВСУ в Болгарии

Запад перекроет наши узкие места, поможет с учениями и подготовкой инструкторов, позволит сэкономить время и деньги на запуск серийного производства, но основную работу должны снова сделать украинцы. Научиться содержать армию, способную защитить сорокамиллионную страну с 2000 километров границы, а не рассказывать сказки на ток-шоу и клянчить помощь у Норвегии и Канады. Создать производство боеприпасов и замкнутый цикл техники, а не брать откаты на контрактах из Болгарии и продавать остатки с хранения СССР на Шри-Ланке. Два раза в год призываться как резервисты, а не кивать на дочь Тимошенко и бежать в Польшу. Строить полигоны и военные городки, а не распродавать имущество МО с молотка, а потом писать в ручной газете, как ты здорово реформировал армию. Не закладывать корветы океанской зоны, пока не хватает даже прибрежных катеров. Голосовать за законы, от которых зависит судьба миллиардных траншей и курс национальной валюты во время войны на истощение, а не спешить на Лазурный берег на каникулы.

И понять главное, что условный Запад в случае опасности призывает своих женщин сотнями тысяч на заводы и в «земельные армии», отправляет японцев в концентрационные лагеря и арабов в Гуантанамо, а британские или американские солдаты высаживаются во Франции или обучают солдат в далёкой Украине — в странах, которые явно не спешат решать свои собственные проблемы.

Осознать свою ответственность за происходящее в своей жизни, своей стране и всём мире — вот оно, настоящее оружие с Запада.

Кирилл Данильченко ака Ронин