Леонид Радзиховский: Сменить руководителей государства в ходе выборов – это попытка разрушить Россию

Медведев, с моей точки зрения, ничем великим себя не ознаменовал, шел по лыжне за начальником — это видели все, конечно, никто не рассчитывал, что будут такие подарочки — первое – война в Грузии — ну, допустим, процентов на 66, на две трети мы сами устроили.

Леонид Радзиховский , журналист

Кризис уж точно никто не ожидал, хотя о кризисе говорили давно, еще к избранию Медведева уже по всему миру шли разговоры про кризис – но, видно, слабо гром гремел, мужик не крестился, в общем, никто не рассчитывал на такой масштаб кризиса.

Нигде не рассчитывали, более того, все крупные бизнесмены наперегонки кричали «ужас, ужас», но почему-то не выводили деньиг, очень мало, кто спрыгнул в кэш, значит, сами в свой «ужас-,ужас» не особо верили. Медведев шел по лыжне за начальником, никакими великими и невеликими действиями себя не ознаменовал. Слова, впрочем, произносил соответственные сценарию, по сценарию он либеральный президент, сын профессора, интеллигентный человек, крупнейший юрист, как нам много раз объясняли. Соответственно сценарию говорил, ни разу не выпал из амплуа. Рулил Путин, конфликтов, о которых многие думали, и я думал, — нет. Ну, их нет потому, что нет партии Медведева. И, по-видимому, его эта ситуация в какой-то мере устраивает. Во всяком случае, никаких признаков, что она его не устраивает, несмотря на то, что все политологи стоят на коленях, прижавшись глазом к замочной скважине и пытаются отследить, у кого икра дрожит — но, по-моему, у них у самих икра дрожит от долгого прижимания к замочной скважине и в глазах дрожит – им кажется, что чья-то икра дрожит, они, крича «дрожание этой икры есть великий признак» — но нет этих признаков. Нет этого раскола, по-моему, нет этих двух партий. Есть много групп, которые грызутся, а вот этих самых двух партий – ну, что такое эти две партии? Это люди, у которых разные взгляды на экономическую политику, на внешнюю политику, на военную политику, кадровую политику – ну, нет этого различия.

Группировки грызутся – естественно, Люди живые, грызутся. Но вот сейчас, может быть, первый случай, когда могут проявиться эти разногласия — я имею в виду дело Ходорковского, естественно.Дело вот, в чем – в общем, все об этом пишут и правильно пишут: двое в комнате: я и Ленин». Трое в клетке – Ходорковский, Лебедев и Медведев. Потому что если их засудят, дадут им те самые 25 лет.

22, 222, — не важно. Вот тот безразмерный срок, который просит прокуратура, то это пятно, естественно, ложится на Медведева. Во-первых, оно противоречит в некотором смысле заявленной роли вот этого самого либерального, интеллигентного, и так далее, а главное, даже не то, противоречит роли, или нет – такие вещи – так устроено сознание людей — запоминаются. Вот какие-то, может быть, гораздо крупные, общеполитические события стираются, новые события приходят, и так далее. А это уголовное дело, конкретный человек, сидит, дело явно вопиющее – это на нем останется. И дальнейшая игра в либерального, сверхлиберального, сверхленинградско-петербургско-профессора-либерала на западных сценических площадках – эта игра в значительной степени затруднится. И, конечно же, Медведев это прекрасно понимает.

У нас народ великодушный, последние 300 лет очень музыкален и великодушен, улавливает тончайшие мелодии, особенно когда сверху, хрустальную, музыку сфер народ любит, сферы у нас как прозвенят чуть-чуть, так народ, а особливо интеллигенция, эту музыку сфер с такой чувствительностью ловят. Ну, вот такой хрустальный перезвон, теперь, если этот перезвон обернется стуком кандалов и по Владимирке на 22 года, то, конечно, это несколько музыкальную тему портит. С другой стороны, если их – ну, не то, чтобы освободить – освободить их никто, разумеется, не может, поскольку срок остался по первому делу, поэтому ни о каком освобождении быть не может.

Ну вот, если не то, что освободят, но по этому делу оправдают, дело прекратят за отсутствием состава, то это, конечно, в некотором роде бунт против силовиков, и вообще страшно сказать, против кого. Вот тут уже намечается некоторая если не борьба партий, то некоторая щелка, в которую иные бойкие политологи свои носы засунут, и постараются своими носами эту щелку раздвинуть.

Короче говоря, если по этому делу придет оправдание и закроют дело, то это будет означать, конечно, наличие «Альфа-партии» и «Бета-партии», потому что когда это дело начинали, очевидно, что его начинали, скажем вежливо — силовики, — чтобы не переходить на личности, начинали его очевидно не с той целью, чтобы дело развалилось, а начинали его с тем, чтобы а) закатать Ходорковского на 20 лет, то есть, попросту навсегда, и б) — вторая цель, думаю, еще важнее – чтобы лишний раз показать, что Медведев с нами, никуда не денется, в этой кампании, в этом зале пребывает, из зала не уйдет: шаг право, шаг влево – побег. Поэтому я не знаю, как в этой ситуации поведет себя Медведев. Думаю, что, в общем, конечно, 20 лет им не дадут, наверное, но большой срок дадут.

И этот вариант будет такой, что можно будет сказать — вот видите, все-таки немножко смягчили, но, в общем, конечно, думаю, что тут Медведев против партии силовиков не пойдет: «Мне и хочется на волю, цепь порвать я не могу».

Изначальный план был следующий: меняют Конституцию с 4 на 6, и потом, под каким-то благовидным предлогом — правда, я абсолютно не мог понять, под каким, — тем не менее, изобретается какой-то предлог, под который Медведев уходит, допустим, становится первым вице-премьером, и Путин приходит на эти 6 лет. По крайней мере, иначе объяснить всю эту историю со столь стремительным провозглашением 6-летнего срока президента, объяснить было невозможно. Кстати, не успели эту штуку провернуть, все кричали, что необходимо, что такое 4 года, а 6 лет это страшно хорошо — и тут же забыли. На следующий день забыли, и сегодня, я думаю, 90% населения вообще понятия не имеет, насколько президент – на 4 года, 6 или 16. Эту штуковину объяснить – зачем это сделали – было очень трудно разумно. Тем не менее, версия была следующая – что это повод для того, чтобы, наговорив какую-то невероятную кучу слов по телевидению, какие-то ворохи и потоки, объяснить, что в этой ситуации Медведев, который, конечно же, хороший и замечательный, и никаких ошибок не делал, но должен уйти, а Путин должен вернуться. Но тут шарах-барах – кризис. А во время кризиса начинать, извините, президентские выборы – ну, это уже совсем неостроумное занятие.

Потому что иначе невозможно объяснить, зачем эту штуковину провернули, да еще с такой стремительностью. Если бы хотели действительно сделать 6 лет, то они бы сделали это буквально в первые 5 минут после того, как Медведев пришел к власти. Но чуть ли не первое его заявление было про эти самые 6 лет. Кстати, когда он говорил про 6 лет, он проговорил про целую систему мер – довольно робкую, непоследовательную, но, кстати, либеральных мер на самом деле. Там и понижение какое-то крохотное проходного барьера, и какие-то решения о том, что партии будут предлагать губернаторов.

Ну, может быть, конечно, и не было плана – мы же действительно ничего не знаем – может, и не было плана, что Медведев уходит, Путин приходит. Но я еще раз повторяю — разумно объяснить факт мгновенного, сразу, через месяц появления этого замечательного плана я иначе не могу. Но вмешался в дело кризис, в любом случае. Не до выборов, не до выборов, тем более, президента, и все это дело позависло. Хотя, повторю еще раз – вопреки расхожим мнениям и бесконечным разговорам, никого зазора между Путиным и Медведевым я за этот год так и не обнаружил. И думаю, что и в ближайшем будущем не обнаружится. И вот еще, по какой причине: у нас, когда говорят про борьбу партий, забывают одну маленькую вещь: да, очень хорошо бороться, но во главе этих партий, по любому, стоят достаточно умные люди. И окружение Путина и Медведева не дети малые. И они прекрасно понимают, что вот эта драка на «Титанике» за серебряные ложки довольно нелепое занятие. Если они будут друг друга пихать, то сломают сук, на котором обои сидят – как говорилось в советском фильме «обои полетим». Вот перепилив сук – «обоим полетим». И поэтому – любят они друг друга, не любят, есть у них конфликты, нет конфликтов, но инстинкт самосохранения сильнее всего.

Заговоры разоблачал ныне главный враг Путина и великий русский патриот Белковский, который несколько раз открывал заговоры Ходорковского рассказывал, что Ходорковский планирует не то убить Путина, не то арестовать Путина, не то перевернуть всю Россию и захватить власть, и требовал немедля стреножить опаснейшего врага родины Ходорковского — «тебя посадят – а ты не балуй». Не «не воруй», заметить, а «не балуй». Разоблачал заговор Белковский. Но через некоторое время опять же фортуна изменилась, и вдруг внезапно оказалось, что заговорщики совсем по другую сторону, и Белковский стал разоблачать уже совсем другие заговоры, по другую сторону кремлевской стены. Я к разговорам о заговорах отношусь с полным уважением. Мне очень нравится формула Пелевина, по-моему: «Заговор против России несомненно, существует. Проблема в том, что в нем участвует все население России». Вот в каком-то смысле вся история – это вообще сумма заговоров. Потому что разные люди пытаются строить какие-то планы, эти планы сталкиваются, результирующий вектор всегда получается совсем не такой, как то думают участвующие стороны. Кстати сказать, в России, по логике многих людей, самый страшный заговор – это исполнение Конституции РФ, благо в конституции у нас записано, что власть у нас сменяема. Так вот единственное опасное государственное преступление в России – это попытка сменить власть. Не с помощью убийств, взрывов мостов, а записанными в конституции средствами. Пока вы шутовская оппозиция, которая пускает пузыри, машет лапками и тем самым работает на общую систему – вы не заговорщики.

Самое страшное обвинение, еще с советским времен, было такое – что они, — имярек, — рвутся к власти. Вот «рвутся к власти» — это не БТРы на улицу выводить и не из пистолетов стрелять, а это просто серьезная попытка – не шутовская, как наша системная оппозиция, а серьезная попытка сменить главу государства — в ходе выборов, и так далее. Вот это и есть главное государственное преступление. И это правильно. Потому что Конституция суть документ заговорщицкий. Заговор Шахрая и Шейниса это один из самых страшных заговоров против России. И вот эти два заговорщика – они вовремя ушли в тень, но мы понимаем, откуда взялись все эти Шейнисы и Шахраи и что они там понаписали – вот это такой опаснейший устав тайной заговорщицкой организации.

Это было в период страшных 90-х — не будем забывать — «Когда волнения Руси и беды врагам над ней готовили победы». Но эти времена прошли. И заговорщики, действуя в соответствии со своим заговорщицким уставом, возникают какие-то чудики, которые говорят – вот. Мы хотим сменить руководителей государства в ходе выборов – это и есть попытка разрушить Россию, — все эти понимают. Исполнение вот этой статьи заговорщицкого устава Шейниса-Шахрая это и есть попытка разрушить Россию. И на этот заговор мы всегда даем достойный ответ. И будем давать.