Виталий Портников: Между Москвой и Душанбе пробежала черная кошка

Президент Таджикистана Эмомали Рахмон все же доехал до российской столицы, чтобы принять участие в саммитах ОДКБ и Межгосударственного совета Евразийского экономического сообщества.

Виталий Портников

Можно представить себе, сколько усилий пришлось приложить российской стороне, чтобы затащить таджикского президента в Москву после того, как было официально объявлено о его отказе от предстоящего визита. Но своей цели Эмомали Рахмон добился – наблюдатели не только в России, но и далеко за ее пределами поняли, что между Москвой и Душанбе пробежала черная кошка.

Правда, есть еще и наблюдатели в Ташкенте. И они могут удовлетворенно потирать руки. Недавний визит президента России Дмитрия Медведева в Узбекистан действительно удался.

Проблемы существуют не в российско-таджикских отношениях. Проблемы — с качеством российской дипломатии на постсоветском пространстве, с самим отношениям к партнерам, которых привыкли считать "младшими братьями". Казалось бы, чего проще – комплексно подойти к региону, понять, каким поражением обернется та или иная победа. Ведь сложные отношения между Узбекистаном и Таджикистаном, как и непростые личные отношения между их президентами, ни для кого не секрет. Конечно, в этих отношениях были периоды как похолодания, так и потепления. Но как раз сейчас – время похолодания.

В Таджикистане серьезнейший энергетический кризис, в котором винят соседнюю страну – ведь именно после решения руководства Узбекистана прекратить транзит туркменской электроэнергии в Таджикистан Душанбе был вынужден ограничить подачу электричества предприятиям и населению и ввести в стране чрезвычайное положение. На этом фоне охарактеризованный в Москве как дипломатическая победа визит президента Дмитрия Медведева в Узбекистан был, естественным образом, воспринят в Душанбе как прямая поддержка узбекского решения и узбекского отношения к таджикскому президенту. А как же иначе?

И не беда, что большого количества конкретных договоренностей на встрече между Дмитрием Медведевым и Исламом Каримовым достигнуто не было и что Узбекистан гораздо более осторожен в своих интеграционных связях с Москвой, чем Таджикистан. Уже сама тональность, в которой освещался визит Дмитрия Медведева в Ташкент, могла быть воспринята в Душанбе как поддержка действий Ислама Каримова. И объяснять, что в такой тональности обычно освещаются все визиты российских руководителей – пустое занятие. Единственным уравновешивающим фактором мог бы стать визит Дмитрия Медведева или Владимира Путина в Таджикистан. Но этого визита в графике руководителей России не значилось. А теперь из графика Эмомали Рахмона чуть не выпала поездка в Москву – пускай и в связи со сложным положением в собственной стране. Но ведь поехать на заседание Еврокомиссии в Брюссель это положение президенту Таджикистана не помешало, в Душанбе и не думали отменять это путешествие!

Конечно, утверждать, что в отношениях между Россией и Таджикистаном наступит серьезное охлаждение было бы неверно, тем более, что Эмомали Рахмон все-таки долетел до Москвы. Это примерно тоже, что утверждать, что страны Европы, пострадавшие в связи с российско-украинским газовым конфликтом, откажутся от российского газа. Конечно же, не откажутся. Но они хотят уменьшить его потребление – а раньше, еще совсем недавно, хотели увеличивать закупки. Почувствуйте, как говорится, разницу. То же самое с Таджикистаном – Эмомали Рахмон останется союзником России, но вряд ли будет без энтузиазма реагировать на интерес к собственной персоне со стороны ведущих игроков Запада или Востока. А геополитическое положение Таджикистана позволяет предположить, что такой интерес может быть достаточно серьезным.