Московский Центр Карнеги признан лучшим в России и Восточной Европе

По данным рейтинга The Think Tank Index, представленного Университетом Пенсильвании 5 января 2009 года, Московский Центр Карнеги занял 1 место среди 514 экспертно-аналитических центров России и Восточной Европы.

Рассказать о деятельности  этой научно-исследовательской организации Русская служба «Голоса Америки» попросила ее нового директора, кандидата исторических наук Дмитрия Тренина.

Дмитрий Тренин

Марк Львов: Дмитрий, Вы уже восьмой руководитель Московского  Центра, но при этом первый директор – российский гражданин. Насколько Ваше назначение подтверждает тенденцию Фонда Карнеги быть не просто американской, но и глобальной исследовательской структурой?

Дмитрий Тренин: Да, наверное, это так. Хотя я бы предпочел не делать акцент на моей персоне. Точнее было бы говорить, что за 15 лет работы Московский Центр стал важной, авторитетной площадкой для политических и социально-экономических дискуссий. И его деятельность в полной мере отражает миссию Фонда Карнеги — способствовать достижению мира и безопасности. Здесь, в Москве, мы создали работающую модель регионального аналитического центра, и эта модель оказалась востребованной. Когда создавались другие центры Фонда Карнеги, в частности в Бейруте, Пекине, Брюсселе, использовался, как раз, российский опыт. Кроме того, наши программы востребованы в других регионах. У нас установились прямые тесные научные контакты с Пекином и Бейрутом. Таким образом, Фонд Карнеги трансформируется в глобальный научно-исследовательский проект, что является стратегической задачей руководства нашей организации в Вашингтоне. У нас в разных регионах работают научные сотрудники – граждане самых разных государств. И как раз их совместная деятельность может оказаться очень продуктивной.

М.Л.: Продуктивной в чем?

Д.Т.: А в том, что люди, которые принимают решения в Вашингтоне, благодаря продукции Фонда Карнеги получают возможность посмотреть на мир под другим, непривычным углом зрения. А не только с точки зрения американских СМИ или собственно национальных аналитических центров. Мы принимаем во внимание позиции самых разных участников международных отношений — будь то китайская, арабская, российская, европейская позиция… Это именно то, что в самом Вашингтоне иногда бывает в дефиците. Наши московские дискуссии  тоже способствует «размягчению русоцентризма». Люди здесь получают возможность стать на другую точку зрения. В результате формируется более сложная, но и более адекватная картина мира.

М.Л.: Будет ли ваша деятельность более востребована при новой американской администрации, глава которой заявляет как раз о необходимости по-новому посмотреть на старые мировые проблемы?

Д.Т.: Я надеюсь, что новое руководство в Белом Доме будет в большей степени открыто миру. Все-таки предыдущая республиканская администрация была более закрытой, более сосредоточенной на своем собственном видении проблем. Старая администрация шла в бой под лозунгом: история нас оправдает. Президент Джордж Буш, в значительной степени, руководствовался идеологией. Обама, наоборот, более прагматичен. И его новая команда уже проявляет стремление активнее взаимодействовать с другими участниками международных отношений. Я полагаю, что правительство демократов будет более внимательно смотреть, что предлагает ей экспертное сообщество и, в том числе, такая его часть, как Фонд Карнеги. Кстати, это самый старый частный фонд в мире. В следующем году нам исполнится 100 лет.

М.Л.: Несколько слов о планах Московского Центра Карнеги в нынешнем году.

Д.Т.: Общий набор наших программ достаточно консервативен. Многие них работают уже много лет и подтверждают характер наших долговременных исследований. Скажем, такие программы, как внешняя политика и безопасность, региональная, внутренняя, экономическая и энергетическая политика, проблема нераспространения оружия массового уничтожения…

Новых программ в этом году не будет. Но будут новых проекты в рамках старых исследований. Конечно, мы отдадим должное юбилеям. Начиная с 20-летия проведения первых, частично свободных выборов в СССР, и заканчивая 20-летием революций в Восточной Европе и падением Берлинской стены. Все это повод не только для ретроспективы, но и для прогнозов европейских процессов. Естественно, очень важным для нас является анализ глобального финансового кризиса: его причин, его хода, его последствий. В том числе, конечно, анализ влияния на американо-российские отношения.

М.Л.: Каким Вы видите их развитие сейчас?   

Д.Т.: Сейчас они имеют шанс отойти от модели, которая вела к конфронтации. Хотя я бы не стал высказываться на эту тему излишне оптимистично. Количество проблем пока не уменьшилось. Но есть понимание необходимости решения этих проблем.

М.Л.: Дмитрий, международная безопасность – это как раз предмет ваших научных исследований. Насколько, на ваш взгляд, велики шансы заключения в этом году нового договора СНВ?

Д.Т.: Ясность, как пойдут переговоры, появится после личной встречи президентов Барака Обамы и Дмитрия Медведева. А встреча эта может состояться уже в апреле. Либо здесь, в Москве, либо, скажем так, на нейтральной европейской территории. Такая модель американо-российских саммитов уже использовалась в Словении и в Словакии. Шанс, что новый договор будет подписан до окончания в декабре 2009-го года срока действия старого договора СНВ, разумеется, есть. Но он не стопроцентный. Возможно, старый договор будет просто продлен. Какое-то время стороны будут его соблюдать, пока не подпишут новый.

М.Л.: Это уже не самый оптимистичный вариант?

Д.Т.: Проблема все-таки не в том, будет подписан новый договор или нет. Дело здесь даже не в технологических тонкостях, которые надо учесть. Дело в том, что договоры такого типа подписывались в годы «холодной» войны, чтобы как-то застраховаться от взаимного уничтожения. Это была модель предупреждения глобального ядерного конфликта. Сейчас «холодная» война ушла в прошлое, и ясно, что она не вернется. Могут, правда, произойти гораздо более страшные вещи…

М.Л.: Что же может быть страшнее?

Д.Т.: Страшнее всегда настоящая война — «горячая». К сожалению, у меня нет уверенности, что в 21-м веке ядерное оружие не будет применено. Но когда я об этом говорю, я имею в виду не Америку и Россию, а как раз новые ядерные государства. И вот сейчас, когда Вашингтон и Москва не являются военными противниками, когда от их ядерного баланса не зависят благополучие и самочувствие остального человечества, когда, наконец, обе страны утратили паритетность своих ядерных потенциалов, создаются совершенно новые условия для переговорного процесса между Белым Домом и Кремлем. Тем более что элементарное доверие между двумя государствами отсутствует.

М.Л.: В таком случае не совсем понятно, а о чем стороны, собственно говоря, договариваются?

Д.Т.: Вот именно. Мы что, хотим добиться двухстороннего ограничения вооружений? Но при этом ядерные потенциалы других стран не ограничиваются. Более того, некоторые из этих стран и не желают присоединиться к такому процессу. Или же мы, Россия и США, просто хотим еще больше обезопасить себя от взаимного неожиданного ядерного удара? Наконец, может для нас важно создать некую международную среду, в которой бы рассматривалась все проблемы глобальной безопасности?Я думаю, последняя задача как раз особенно актуальна. Необходимо в целом гармонизировать американскую и российскую политику в сфере глобальной безопасности. И здесь надо учитывать и афганскую, и иранскую, и северокорейскую проблему. И проблему ПРО. Только тогда, при согласовании всех позиций, могут появиться элементы доверия между Москвой и Вашингтоном.

Конечно, это уже дело дальней перспективы. Но многое зависит от желания сторон идти навстречу друг другу. Многое зависит и от работы конкретных политиков. Кстати, новым заместителем Госсекретаря США по разоружению и контролю в ближайшее время, вероятно, будет утверждена Сенатом недавний директор Московского Центра Карнеги Роуз Геттемюллер. Она — прекрасный специалист в этой области. Возможно, как раз Геттемюллер станет главой американской делегации на новых ядерных переговорах с Россией. И это еще один повод для оптимизма.

М.Л.: Спасибо за подробные ответы и успехов вашему Центру в новом году.