Русский бунт беспощадный и бессмысленный, он явно не в ближайшее время

Э. ГЕВОРКЯН: Михаил Савельев, предприниматель из России, спрашивает вас: «Скажите, пожалуйста, что-то по телеканалам в последнее время словосочетание «Единая Россия» перестали употреблять. Вам не кажется? А тем более про ответственность перед страной и народом людей, называющих себя единороссами. Никто уже и не подписывается под этим. Когда нефть росла в цене ежедневно, только и слышно было «мы берем на себя, себе и так далее». С чего бы это, скажите?»

Политолог Игорь Бунин

И. БУНИН: Ну я думаю, что на самом деле, поскольку тот социальный контракт, который был в «период тучных коров», он не разорван, но он как бы подорван. В «период тучных коров» было ясно, как жить. Экономика растет, доходы растут, все довольны. Та структура потребления, которая постепенно складывалась, она была необыкновенна для российских людей, никогда люди не могли так много есть и так много покупать, в кредит или… Это были 7 лет счастья. Сейчас наступил экономический кризис. Естественно, этот социальный контракт оказался под угрозой, под ударом. И естественно, сейчас и партия стремится немножко дистанцироваться от власти. И с другой стороны, все общество, по нашим исследованиям, наоборот, консолидируется вокруг двух фигур – президента и премьер-министра. Вот две консолидирующие фигуры. Они консолидируются, потому что в такой психологической ситуации человек надеется или индивидуально на свои силы, с одной стороны, или на консолидацию вокруг государства: вот государство поможет, у государства что-то есть, государство не даст погибнуть. У людей возник психологический страх, что прежняя жизнь закончилась, и кто нам поможет. Поскольку еще известно, что в «период тучных коров» наш министр финансов собрал деньги, и достаточно много, то вся надежда на помощь государства: государство поможет там, там, там. И олигархам, и промышленности автомобильной, и несчастным пенсионерам, и врачам, и государственным служащим – всем поможет государство. Это вполне естественный процесс, когда люди начинают в ситуации кризиса искать силу, вокруг которой можно как-то сплотиться. Ты себя ощущаешь тоже в осажденной крепости, но вокруг не враги, а экономический кризис. Но бывают и другие процессы. Например, 98-й год, тоже был экономический кризис. И с этот период люди реагировали немножко иначе. Они делали ставку на себя, на свои силы, пытались решать свои проблемы. На государство никто не обращал внимания, государство не вмешивалась в это. И очень быстро экономика стала подниматься после 98-го года, там за счет некоторых экономических процессов, но главное, что люди индивидуально решили свои проблемы. Когда люди начинают надеяться на государство – это и плюс, и минус. Во-первых, естественно, плюс заключается в том, что русский бунт беспощадный и бессмысленный, он явно не в ближайшее время. Это с одной стороны. А с другой стороны, а как государство решит экономические проблемы? Государство в этом смысле не агент экономических перемен. Люди, предприниматели – вот кто агент.

Э. ГЕВОРКЯН: Студент из Сергиева-Посада Павел спрашивает: «Как вы думаете, возможно ли в России социальное потрясение в 2009 году, или люди стянут пояса и будут продолжать все терпеть?». И просто в дополнение пенсионер с Урала Владимир: «Назойливо по местным каналам ТВ идут репортажи учений ОМОНа по разгону демонстраций. Работникам ОМОНа серьезно увеличили зарплату. Чего опасаются власти? Не дай бог прольется кровь, и никакой ОМОН не поможет». Что вы ответите слушателям и зрителям?

И. БУНИН: Ну ситуация, которая произошла сейчас в Латвии, например…

Э. ГЕВОРКЯН: И в Софии сегодня еще тоже беспорядки такие же.

И. БУНИН: Ну, возможно. Я просто даже про Софию еще не знаю. …Значит, где огромные толпы демонстрантов требуют перемен, изменений, там начались первые стычки. Я думаю, что они в такой форме в России невозможны по нескольким причинам. Ну назову простейшую. Во-первых, для того, чтобы происходило вот такое событие, обычно требуется одно условие, как минимум. Оно заключается в том, что всегда общество сначала устраивает структуру жесткую, вертикальную, после этого у людей появляется потребность в горизонтальных структурах. Это называется коммунитас, структура и коммунитас – есть вот такие понятия. У нас был коммунитас в 91-м году. Вот в 91-м году спокойный такой, мирный коммунитас, общество создало новую структуру. Значит, это одно условие. Так реализовывались «оранжевые» революции в Грузии, на Украине и так далее. Потребность в таком счастье, хотя бы в мгновенном. Потом это все оказывалось пшиком. Оказывалось, что и при коммунитас есть очень много недостатков, но люди себя реализовывали. Вторая причина – нужно, чтобы людей приперли к стенке, вот из приперли к стенке, когда деваться некуда и надо уже выходить на улицу, когда нечем кормить своих детей и так далее. Но в России несколько специфическая ситуация по сравнению с Латвией. Латвия действительно была доведена до предела, потому что там прежде всего рухнула финансовая система и оказалось, что нет никаких других механизмов. В России, во-первых, есть вот те самые деньги, которые собрал наш министр финансов. Было 500 миллиардов, стало немножко меньше.

Они не растворились. Правда, их не понятно, кому давать, как давать, не утекут ли по дороге и так далее. Но эти деньги есть, и всегда, когда есть, возникает некое узкое горлышко, деньгами можно эту ситуацию рассосать. Значит, вот я знаю несколько случаев, когда возникали процессы локальных бунтов в России. Ну, например, на одном из питерских заводов деньги закончились и отправили всех в двухмесячный отпуск без вознаграждения, без зарплаты. Тут же все рабочие собрались и пошли штурмовать дирекцию. В дирекцию прибежал губернатор, она нашла какие-то деньги, и вместо неоплачиваемого отпуска отправили в отпуск с сохранением двух таких зарплат. Народ успокоился. Значит, была ситуация, которая возникла в Алтае, когда по глупости пенсионеров взяли и провели монетизацию льгот вот в этих ситуациях. У них отняли их возможность проезжать бесплатно городским транспортом. Тоже огромная толпа пенсионеров пришла, два дня губернатор не выходил, потом вышел, отменил свои указания, и опять рассосалось. Вот ситуация, связанная с автомобилями в Приморье. Там вышли, но здесь была очень жесткая проявлена сила со стороны властей, причем московских… подмосковный ОМОН для того, чтобы это ликвидировать… И тоже ситуация рассосалась. То есть на самом деле…

В трех случаях происходило по-разному. В первом случае просто найдены были деньги, этими деньгами просто ликвидировали ситуацию. Во втором случае наконец-то отменили немножко глупое решение о монетизации льгот, и люди успокоились. В третьем случае люди и испугались, и во-вторых, это был удар по среднему классу. Средний класс, ну да, по законам…  экономиста есть некая иерархия потребностей. И вот в иерархии потребностей машина – не самая главная проблема. Они нашли другие способы. Возможно, это способы криминальные или еще какие-нибудь, но нашли какие-то способы и отказались от автомобилей. В общем, каким-то образом эта ситуация рассосалась. Я думаю, что в результате кризиса будет возникать очень много локальных конфликтов. Часть из них будет связана с отсутствием денег, часть будет связана с глупостью властей, но будет возникать множество локальных конфликтов, которые будут, пока есть деньги, ликвидироваться. Во всяком случае, можно быть уверенным, что в течение года или даже полутора лет ситуация не перейдет в большое количество локальных конфликтов. Поэтому беспощадный и бессмысленный российский бунт, если его угроза и возникнет, то не в течение этого года и не в течение, возможно, следующего года. Хотя, конечно, ситуация не самая оптимистичная. Но это не Болгария, не Латвия, не Исландия. Эта ситуация более благоприятная. Если бы вот не было бы этих тучных коров с этими тучными деньгами, то я думаю, что кризис был бы гораздо сильнее.

Э. ГЕВОРКЯН: Но в любом случае ОМОНу повысили зарплату не зря, на всякий случай, да?

И. БУНИН: Да, да, это безусловно. На всякий случай повысили зарплату.

Э. ГЕВОРКЯН: Перейдем все-таки к истории с Россией и Украиной и к этим конфликтам. Сегодня Жозе Мануэл Баррозу, председатель Еврокомиссии, заявил, что Россия и Украина демонстрируют неспособность выполнить свои обязательства. И если они не выполнят их, то больше не смогут рассматриваться как надежные партнеры Евросоюза в энергетической области. То есть вот дождались мы такого разгона, и Украине, и нам досталось. Чем это серьезно грозит для России?

И. БУНИН: Ну, России это грозит репутационными издержками. Но эти репутационные издержки она будет делить, по крайней мере, с Украиной. Но можно переложить на Украину часть репутационных издержек. Действительно, сама ситуация вышла из-под контроля явно по вине Ющенко, потому что 30, 31 декабря должна была приехать Тимошенко и подписать соглашение. Там, в общем, были согласованы цены, и все были рады, наконец, как обычно, к Новому году мы все согласовали. Вдруг внезапно Ющенко стал обвинять Тимошенко в том, что она агент России, она «пятая колонна» и так далее. Она не поехала, и все это было разорвано. На самом деле ситуация, как всегда: ищите внутреннюю проблему. Внутренняя проблема Украины очень простая. Значит, Ющенко с минимальным рейтингом, его рейтинг на уровне Ельцина в 95-м году. Правда, Ельцин все равно был избран в 96-м году, но это благодаря политтехнологам, 24 процента. Избраться Ющенко не может, но он верит, что он может избраться. Значит, для того, чтобы избраться, он должен ударить прежде всего по Тимошенко. В чем можно обвинить Тимошенко? Что она не европеец, что она сторонник России, что она идет на поводу, что она поддерживает Россию и так далее. Вот он попытался создать ее образ такого типа. Она, видимо, могла бы приехать в Москву и подписать контракт, но, видимо, испугалась. Потому что ее электорат тоже очень своеобразный, состоит из разных частей, из множества разных частей, в том числе и националисты, и Срединная Украина, то есть киевская, которые живут в Киеве, например, и Восточная Украина. Ей хочется их всех консолидировать и сохранить. Это достаточно сложно. И она, с одной стороны, делает некие авансы России и не переходит некую грань, никогда не переходит, вернее, не никогда, а в последнее время не переходит. А с другой стороны, она не хочет, чтобы ее показали как политика, который заинтересован в российской политике.

Э. ГЕВОРКЯН: А что, если перейти на нашу часть? То есть понятно, что у них там внутренние игры, и они вот так поступили…

Внутренние игры, и еще, возможно, Фирташ. Возможно. Но Фирташ – это, как известно, авантюрист «Росукрэнерго», который бегал там и пытался о чем-то договориться. С Ющенко, не с Тимошенко. С Тимошенко у него отношения ужасные. И, возможно, там тоже была своя игра. Это тайная жизнь газа Украины, поэтому в это мы влезать не будем, фактов нет, но ясно, что он бегал в это время. Что касается России, решение о том, чтобы прекратить поставки газа в Европу было достаточно сложным, и ясно было, что будут большие репутационные издержки. Поэтому власть, принимая это решение, надеялась, что репутационные издержки, скорее, перейдут на Украину. Ну и, в общем, сейчас некоторые элементы видны. Ясно, что тот газ, который должен был сейчас пойти, технический газ, и все было бы нормально, и газ пошел бы в Европу, если бы он не был, мягко говоря, уворован. Вот этот газ исчез, не было технического газа, поэтому по газовому пути невозможно было пройти. Скорее всего, он был просто уворован, и надо было опять создавать технический газ. Откуда? Поэтому частично удалось переложить ответственность на Украину. Но полностью ли? Судя по Баррозу, не полностью. Некоторые репутационные издержки в результате «Газпром» будет нести.